Хотя, конечно, во время нереста лосось — добыча не слишком шустрая. Тем более здесь, довольно высоко по течению одной из рек острова, да еще выше отчетливо шумевшего где-то там, за поворотом, водопадика.
Когда я схватила первую рыбину прямо зубами за жирную спинку, медвежья сущность временно взяла верх над памятью о том, что где-то там в пещерке сидят двое голодных людей и им нужна моя добыча. Желудок взревел бешеным зверем, и я очнулась только в тот момент, когда, сидя на мелководье, уже облизывала свою довольную морду, всю вымазанную в рыбьем жиру.
Упс…
Ладно, ничего, просто мишку надо вовремя кормить, и она будет хорошей девочкой. А ну пошла, толстая попа, обратно в реку и поймай еще рыбину!
Вот наберусь опыта, приловчусь и отправлюсь за добычей вниз по течению. А то тут лососи хоть и вялые, но их сравнительно немного по сравнению с тем бесчисленным потоком, что вливается из океана в устье реки. А еще добравшийся почти до самого места нерестилища рыбец очень сильно теряет в качестве. Лососи, они ж как камикадзе — идут не только размножаться, но и умирать. Мало того, что ничего не жрут с момента попадания в пресную воду, двигаются вверх на старых запасах, так еще и стремительно «стареют» по мере продвижения к цели.
Ну, короче, даже на вид отличается та рыба, что бодро двигает хвостом, пробиваясь сквозь толпы собратьев сразу у устья, и та, которую только что сожрала я. У моей даже «клюв» на морде уже отрос, верный признак, что еще пара сотен метров — и эта рыба выпустит икру и мирно скончается.
Ничего, пока нам не до жиру, быть бы живу. В заготовку такая тушка не годится, первый и самый острый голод утолить — сойдет. Оппа! Лети-ка на бережок… вас там уже штук пять бьется на камнях. Хватит? Или еще немного порыбачить? Так, надо все же и самой наесться. А то черт его знает, как поведет себя мой звериный инстинкт, если решит, что его обделяют пропитанием… Не хватало, как с первой рыбой, прийти в себя и обнаружить, что доедаю Гринча… тьфу, Айвена. Мужа, короче.
Прошло, наверное, около часа, если судить по солнцу. Моя медвежья сущность налопалась так, что явственно отяжелела, и, выбираясь на бережок, я чувствовала себя, как тот жаб из старого-престарого русского мультика про Дюймовочку: поели? Теперь можно и поспа-ать…
Ага, разоспалась одна такая! Пока ты, дура черношкурая, в речке бултыхалась, лопая в свое удовольствие, тут на твою добычу другие желающие нашлись. А ну брысь, падла рыжая! Прочь пошла! А то сейчас хвост оторву ребенку на воротник! Ух!!!
М-де. Из пяти приготовленных для моего семейства рыбин осталось только три. И хвостатая ворюга явно ни при чем — она только подбиралась к добыче, когда я ее шуганула. Значит, двух жирных рыбцов кто-то другой увел. Желающих тут хватает…
И что делать? Залезть еще половить? А толку? Пока я буду в воде плюхаться со своей сытой сонливостью, этих трех еще кто-нибудь сожрет. Ладно, в конце концов, две рыбы Айвену, одна Кристине — на завтрак хватит. А там будем посмотреть.
Так, теперь надо сообразить, как доставить в пещеру рыбу и рубашку одновременно, причем не перемазать вторую первой. М-де… ы-ы-ы-ы…
Вряд ли этот остров видел медведицу, у которой на шее повязана мужская рубашка на манер пионерского галстука, как в книжке времен маминого детства. Мы такую «с родины» привезли, «Тимур и его команда» называется. Только у меня галстук не красный, а синий. Как у скаутов. Нормально. Рыбу в зубы — и пошла.
— Моя дочь не будет есть сырую рыбу!
Да чтоб ты провалился, дурак стукнутый! Уже полчаса, наверное, прошло с того момента, как я вернулась в берлогу, гордая и довольная добытчица. И главное, «объелсягруш» сначала обрадовался, выполз из довольно уютного гнезда, которое успел свить из еловых лап в мое отсутствие… Косился все равно с подозрением, Кристине строгим голосом велел сидеть там и не высовываться, но при виде лосося глаза у него разгорелись. Он схватился за пояс… и вот тут нас настигла первая неприятность.
Нож в ножнах, рыболовный крючок с леской и еще какая-то нужная мелочь в специальных кармашках были на месте, а вот ни спичек, ни огнива, или что там у него было на этот случай, не обнаружилось. Потерял где-то.
Ну и все. Переклинило мужика — вот прямо сейчас он пойдет на то место, где его били-били-не добили, найдет там свое приспособление для добывания огня, вернется, разведет костер, пожарит рыбу, и тогда…
— Слушай, начнем с того, что далеко ты в таком состоянии не уйдешь, — попыталась урезонить этого недобитого живчика я. — Это первое. А второе: сырая рыба — это же лучший источник всяких полезных веществ, ее даже от цинги едят! Ты столько лет прожил на западе, неужели никогда…
— То, что годится взрослому работающему мужчине, не подходит маленькому ребенку, тем более девочке! — не терпящим возражений тоном выдал этот… патриархал доморощенный. — И не спорь со мной, Золотинка, я лучше знаю.
Вот тут я натурально глаза на него вытаращила и даже пасть приоткрыла. Да он… да он… нет, вы на него только посмотрите! Пофиг мне, что смутная Золотинкина память подсказывает: она ничего против такого обращения не имела, типа примерная скво и хорошая жена, вот это все. Мужик — хозяин в доме, начальник всех начал… так бы и треснула поварешкой по башке!
Нету у меня поварешки, жалость какая. А лапой его приложить — убью ненароком. И что делать? Он же уперся как баран!
— И куда ты в таком состоянии пойдешь? — переварив желание немножко загрызть мужа, ехидно спросила я. — Упадешь под ближайшим кустом, и мне придется воевать с армией падальщиков, которые наверняка сбегутся на запах. Это первое. А второе — ты не подумал, что там могут быть те, кто на нас… напал? И ты приведешь их сюда?
— Не беспокойся, — вот тут он так улыбнулся, что у меня шерсть на загривке дыбом встала. — Не придут. Я не сумел вас защитить, — тут я просто почувствовала, как ему трудно произнести эти слова. — Но сумел отомстить, и…
— Это все хорошо, но ребенок голодный, а ты раненый. Где ты сейчас будешь искать такие мелкие вещи и, главное, зачем?! Нормальная еда, в лососе нет паразитов, и индейцы спокойно дают ее де…
— Мы не индейцы, и наша дочь — маленькая девочка из хорошей семьи! — вспылил вдруг этот в голову стукнутый. — Она не будет есть сырую рыбу, как дикарка!
— Ах вот, значит, как?! — У-у-у-у, от злости просто в глазах потемнело. Расист нашелся! Угнетатель! Приличный!
— То есть жениться на дикарке тебе ничего не помешало, а теперь про семью вспомнил?!
— Золотинка… — Айвен мгновенно сдулся и виновато опустил глаза. — Прости… но моя дочь — не животное и сырую рыбу есть не…
— Р-р-р-рням-ням-ням-чавк-хр-р-р-р-р! Р-р-р-рня-а-а-а! — перебил его вдруг громкий и странный звук. Ну как странный. Я-то мордой в сторону елового гнезда стояла и источник его разглядела сразу. А вот Айвен как обернулся, так и сел на земляной пол.
Пока мы тут спорили, наше дитятко решило проблему по-своему. Как это у нее получилось, а?! Я тоже хочу! Но вместо голой чумазой девочки на лапнике возилась упитанная медвежонка, одну рыбу она торопливо грызла, вторую прижала к полу лапами, всхлипывая от жадности, а когда Айвен попробовал шевельнуться в ее сторону, визгливо и ужасно смешно рявкнула на него прямо сквозь пожираемого лосося.
