Книга Жена моего отца - Елена Безрукова

Ирина.

Прошло ещё несколько дней. Артур так и не позвонил по поводу Светы. Я ждала. Но пока не теряю надежды, что он не мерзкий обманщик.

Я снова стала преподавать танцы не только для детей, но и для взрослых, чтобы иметь возможность прокормить себя.

Уже вечер, и все мои ученики ушли домой.

Оглядела зал. Он был пуст. Люблю оставаться здесь одна и танцевать. Заодно придумываю новые движения для группы. А ещё это помогает мне выплеснуть эмоции и боль моей потери.

Включила музыку и встала напротив огромного зеркала. Движения сами собой полились — рука вверх, ноги переставить. Поворот. Ещё один поворот. Прогиб спины почти до пола. Музыка увлекла меня, я танцевала и танцевала, закрыв глаза.

Перед взором снова встал образ Кирилла. Я пока никак не могу принять эту потерю. Я снова одна, на меня снова набросились злыми волками все мои проблемы, которых лишь добавил Артур своей бессмысленной и беспощадной войной. Пусть часть из них уже решилась, я всё равно ужасно устала, морально. Артур до сих пор винит меня в смерти отца. Если бы он знал правду о нашем браке, то понял бы, что его обвинения безосновательны. Но он не знал, и я обещала никому не говорить. Предать память о своём муже я не могу, и потому молчу, себе в ущерб…

Чувства настолько меня переполнили, что я уже не просто не выдержала. Я так устала скрывать свои эмоции и говорить всем каждый день, что я держусь, и всё нормально.

Нет, не нормально! Мне плохо! Очень плохо. Без поддержки моего мужчины, друга и защитника. Плохо под гнётом немилостивых ко мне обстоятельств и давлением Артура. Да просто, чёрт возьми, плохо…

Музыка продолжала играть на весь зал, а я осела на пол, обняла колени и просто зарыдала. Громко, словно маленькая, обиженная девочка. Просто кричала и выпускала всю боль наружу вместе со слезами…

* * *

Артур.

Сам точно не могу сказать, почему меня так тянет в студию. Я мог всё сказать этой рыжей стерве и в другом месте, или вообще просто позвонить, но ноги принесли меня сюда.

Я знал на тот момент о ней уже всё самое важное — где живёт, куда устроилась на работу. И приехал сюда, в эту студию танцев…

Хотя нет, знаю, почему приехал. Потому что здесь она. Любить её я не посмею, и даже не думаю об этом, но всё равно тянет. Хочется снова увидеть волосы цвета меди и изумрудные глаза.

Уже хотел войти, как в приоткрытую дверь увидел — Ира начала танцевать. Движения лёгкие и точные, словно она кошка. Рыжие локоны развеваются и создаётся ощущение, будто она танцует среди огня.

Не мог оторвать взгляда от её стройного тела в движении, просто как прирос к полу и жадно ловил каждый элемент танца, который она абсолютно точно выдумывала на ходу, и делала это от души.

Чёрт, ну как можно быть такой красивой? Дьяволица. Ведьма. Таких сжигали на костре во времена инквизиции. И правильно делали, покоя никакого не даёт молодая рыжая колдунья.

В который раз при виде её начало раздирать изнутри жгучее желание, которое нелегко побороть — ужасно хотелось наплевать на всё, на все преграды, войти в зал и взять эту женщину себе. Ласкать её и нежить всю ночь напролёт, наслаждаясь этими изгибами тела наедине, без одежды.

Из порочных мыслей выдернули дальнейшие действия девушки — она вдруг села на пол посреди зала и заплакала. Нет, даже закричала. Так отчаянно, что сердце сжалось. Я ненавижу её, это так. Но даже мне стало её жаль. Такая хрупкая, спина потеряла осанку, плечи опустились, и эта печаль и боль на лице. Что-то ёкнуло во мне, я бы не смог просто взять и уйти.

Песня закончилась и в тишине разносились лишь горькие женские всхлипы. Решительно открыл дверь и вошёл внутрь. Пошёл по паркету прямо к ней. Девушка услышала шаги и подняла свои изумрудные глаза на меня. Она перестала плакать и испугалась. Не успел я дойти до неё, как она будто отпружинила от пола и тут же ощетинилась.

— Артур? Что ты здесь забыл? Не все гадости мне ещё сказал? — сверкнула она глазами.

Я тут же почувствовал, как жалость к ней снова сменяется привычным раздражением.

— Что? Не рада встрече? — с сарказмом спросил он.

— Не хочу тебя видеть. Ни по какому поводу, — снова всхлипнула она, но гордо вскинула подбородок.

— Даже если речь о Свете?

— Свете? А что случилось? — и взгляд, и голос Ирины тут же изменился и стал куда более мягким.

Моя сестра действительно значит для неё многое. Как можно так любить чужого ребёнка? Мне одному непонятно это, или я такой единственный испорченный и не верю в бескорыстную любовь к падчерице?

— Она болеет. Просит привезти тебя.

— Едем, — уверенно кивнула она и тут же стала собирать вещи в сумку. — Только мне переодеться нужно. Подожди в машине.

Ничего не ответил, лишь смерил её презрительным взглядом и вышел на улицу. Со мной она никогда бы не села рядом в машину и послала бы ко всем чертям собачьим, терпит лишь ради ребёнка. Впрочем, как и я.