—Пусть это послужит вам наказанием, — усмехнулся Таир. — Вы даже не представляете, что делали мои предки с женщинами, подобными вам.
—Вы понятия не имеете о таких женщинах, как я! Когда, наконец, вы лишитесь своего самодовольства, я хочу оказаться рядом и посмотреть на вас.
Произнеся это, Молли неожиданно увидела пляшущие перед глазами красные точки. Голос Таира стал едва слышен, и в следующую секунду она провалилась в темноту.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Молли открыла глаза и обнаружила, что находится в помещении, обтянутом шелком, с высоким потолком.
Она вздохнула и ощутила аромат корицы. Повсюду были развешаны стеклянные фонари с горящими внутри свечками, пламя которых колыхалось от легкого ветерка.
—Вы пришли в себя.
Услышав голов Таира, она закрыла глаза и проворчала слабым голосом:
—Жаль, что я не умерла...
Она посмотрела на свои босые ноги, выглядывающие из-под тонкой простыни, которой ее укрыли. Кто-то разул ее перед тем, как уложить на низкий диван.
У меня болит голова, — Молли зажмурилась, когда свет от фонаря упал на зеркало в раме, висящее справа от нее. Она посмотрела на свое отражение и показалась себе призраком.
Это все потому, что вы вели себя, как идиотка.
Таир понимал, что женщина устала. Подобную физическую нагрузку с трудом выдерживает даже подготовленный мужчина. И все же он никак не мог предположить, что Молли грохнется в обморок.
—Мне все равно, как вы меня назовете, — растягивая слова, сказала Молли, приподнялась на локте и посмотрела на стоящего у ее дивана Таира. — Итак, оказывается, что во всем виновата я! Хотя чего я еще могла ожидать? Я всегда удивлялась вашей способности перекладывать свою ответственность на чужие плечи. Вы не только негодяй, но и приспособленец!
Таир тихо выругался по-арабски и провел рукой по своим черным волосам.
Я всегда несу ответственность за свои поступки.
Значит, вы отпустите меня домой?
Обсудим это завтра.
Снова хотите заткнуть мне рот?
Если бы я хотел заткнуть вам рот, то использовал бы более эффективный способ!
Могу вообразить. Чего вы так уставились на меня?
Хотите обсудить, кто из нас виноват? Хорошо. Во время поездки по пустыне я неоднократно напоминал вам, что нужно пить воду, но вы отказывались. Вы упали в обморок из-за обезвоживания организма.
Я никогда прежде не падала в обморок.
А я еще ни разу не присматривал за пустоголовой женщиной. Хотя все в этой жизни когда-нибудь бывает впервые.
Она посмотрела на бокал, который он протянул ей, и покачала головой:
—Я не хочу пить.
Таир нетерпеливо передвинулся, и кусочки льда в бокале звякнули.
Мне плевать на то, что вы хотите или не хотите.
Отлично! — Молли фыркнула, взяла бокал из его руки и поднесла его к губам.
Пейте до дна.
Я...
Он взглядом заставил ее замолчать и с облегчением вздохнул, когда Молли осушила бокал.
Довольны? — Она откинулась на подушки. В голове у нее стучало, сердце учащенно билось.
Нет. Я терпеть не могу, когда вытворяют глупости. Почему вы отказывались пить воду во время поездки по пескам?
—А почему вы не шли ко всем чертям, когда я вас туда отправляла? — по-ребячески ответила она.
Насмешливо подняв бровь, Таир откуда-то выудил бутылку с минеральной водой и бросил ее Молли.
—У вас хорошая реакция, — с усмешкой отметил он, когда она поймала бутылку.
Молли присела на диване, отпила воды, потом потрясла в воздухе бутылкой.
—Видите? Я пью.
—Человек, который шутит с пустыней, обречен на смерть.
—А я и не просила привозить меня в пустыню! У меня не было выбора, поэтому я решила извести себя. Может быть, хотя бы таким способом мне удастся заставить вас почувствовать свою вину? — Свирепо посмотрев на Таира, она снова откинулась на подушки и застонала. От резкого движения в висках возникла ужасная боль.
Выругавшись, Таир тут же опустился на колени у дивана:
С вами все в порядке?
Не суетитесь! Вы же сказали, что я просто перегрелась на солнце, — тихо сказала она и только теперь поняла, что на ней надето лишь нижнее белье. Вскрикнув, Молли натянула простыню до подбородка и с подозрением посмотрела на Таира. -Где моя одежда?
Он равнодушно кивнул на аккуратно сложенные на стуле вещи.
Я говорил, что вы перегрелись, и вас следовало остудить.
Кто меня раздевал? — Она с ужасом представила, что это делал сам Таир.
Ну, допустим, я.
Я уверена, что раздевать Беатрис вам понравилось бы больше, — пробурчала Молли. А затем закрыла глаза, желая провалиться сквозь землю.
Хотите, чтобы я оценивал Беатрис и вас по десятибалльной шкале? Так вот, Беатрис получает десятку!
Я не просила меня оценивать! Я отлично знаю, что Беатрис намного красивее меня. Мои две сестры тоже красивые, как Беатрис. С ними я не могу соперничать. И, кроме того, мне не нужны оценки мужчин, к которым я безразлична.
Таир с интересом смотрел на рассерженную Молли. Девушка понятия не имела, что подобными замечаниями озвучивает свои истинные чувства. Теперь он понял, почему она одевается так неброско. Подобно гадкому утенку, Молли и не заметила, как расцвела, а в семье никто и не подумал сообщить ей об этом.
—Мне было не до развлечений. Я должен был привести в чувство упавшую в обморок женщину, вот и все, — он провел рукой по своим волосам. — Беатрис красива. Я знаю это наверняка, хотя никогда не видел ее в нижнем белье.
Молли опустила глаза. Таир сказал о красоте Беатрис, но ни словом не обмолвился, что хотел бы видеть жену Тарика в нижнем белье. Впрочем, какая разница? Против ее красоты не устоит ни один мужчина.
—Вы тоже очень красивая женщина, и я не видел вас в нижнем белье, — он улыбнулся. — Ну, если только мгновенье...
Вы отвратительны! — хмыкнула она. Неужели Таир считает ее красивой? — Так, это не вы...
Нет. Вас раздела Сабра. Она оказалась единственной, кто осмелился это сделать.
Осмелился?
Вы всех напугали, в том числе и меня.
Она прищурилась, почти поверив в то, что он говорит серьезно.
—Забыли, как набросились на меня с обвинениями? В племени, откуда была родом моя мать, очень высоко ценится этикет.
Молли присела, натянув простыню до подбородка.
—Я знаю правила этикета! — Она уставилась на его губы, отчего в груди у нее екнуло.
