Росс быстро осмотрел комнату: нет ли других похитителей? Их не было. Только трое. Дети и их учительница, а также две другие женщины скорчились на сиденьях под грузом магии. Росс убрал завесу, выпустив их на свободу. Никто не пострадал. Все хорошо.
А потом он увидел пожирателей — десятки пожирателей, сочащихся сквозь щели в окнах и дверях, вылезающих из углов и ниш — темные тени, собирающиеся на праздник, чувствуя нечто, пока еще скрытое от Джона.
Он в отчаянии обернулся, пытаясь увидеть, что это. Сердце упало, мысли нахлынули разом…
И тут в окна и двери ворвались полицейские, вышибая стекла и доски. Кто-то завопил:
— Бросайте оружие! Скорее, скорее, скорее!
Женщины и дети снова завизжали, в ужасе вскакивая с мест. Кто-то выкрикнул:
— У него ружье! Стреляйте в него! Стреляйте!
Росс пытался объяснить им: — Нет, нет, все уже в порядке! — Но его не слышали, в хаосе паники ситуация вышла из-под контроля. Люди сбились в кучи, повсюду уже стреляли. Один из киднэпперов стоял на коленях перед сценой, ошарашенный, не понимая, что происходит, а алая струйка уже вытекала из простреленной спины. Пули попадали и в малышей, летали вокруг, сопровождаемые криками и визгом, превратившимися в вопли боли. А чей-то голос продолжал орать:
— У него ружье! У него ружье!
Но Росс все еще не видел никакого ружья и не понимал, о чем тот кричит. А полиция все стреляла и стреляла — прямо по детям…
Он прочел об этом в газетах на следующий день. Четырнадцать детей убито. Двое из киднэпперов погибло. Велись дебаты на тему: кто открыл огонь, но все сходились на том, что несколько детей попало под перекрестный огонь.
О Россе было лишь одно беглое упоминание. В свалке, что последовала за стрельбой, Росс убрался в тень и скользнул в заднюю часть аудитории, где стояли родители и просто наблюдающие, и исчез, прежде чем его успели остановить. Учительница, бывшая среди заложников, рассказала о таинственном мужчине, помогавшем им, но полиция настояла на своей версии: это был один из киднэпперов, а учительница просто ошиблась. Описания внешности Джона драматическим образом изменились, и поэтому попытки найти его провалились.
Но Джон Росс чувствовал себя опустошенным. Как могла случиться эта ужасная трагедия? Что он сделал неправильно? Все начиналось так, как он планировал. Захватчики были обезврежены. Опасность миновала. Но дети продолжали погибать, а полиция неверно поняла ситуацию, услышав крики похитителей по мобильному телефону и стрельбу из автомата. Они ворвались с оружием наготове, начав палить во всех без разбору…
Четырнадцать детей мертвы. Росс просто не мог в это поверить. Умом он понимал: в случившемся нет его вины. Он пытался объяснить самому себе: я сделал все, что мог. Но это не помогало. Четырнадцать детей мертвы.
Среди них, как он обнаружил, был блондин с голубыми глазами. Тедди.
Они видел фотографии в журналах, читал историю в газетах в течение нескольких недель после происшествия. Ужас случившегося заставил его оцепенеть. Он не мог спать, потерял покой. Не мог ничего делать. Просто сидел, словно парализованный, в номерах мотелей в маленьких городках далеко от Сан-Собела, пытаясь восстановить ощущение цели. У него и раньше случались провалы, но ни один не имел таких жутких последствий. Он полагал, что сумеет вынести все, но к такому оказался не готов. Он снова и снова перебирал в голове детали перестрелки, пытаясь обнаружить, что сделал неправильно.
Прошли недели, прежде чем он осознал свою ошибку. Он-то думал, что демон, подстроивший все это, полагался только на киднэпперов. Но была ведь еще и полиция, стрелявшая в детей. Кто-то кричал им: стреляйте, — спровоцировав огонь, кто-то довел их до предела. Всего один человек, одна единица оружия. Демон сумел соблазнить одного из полицейских, вот что. Росс упустил такую возможность. Даже не подумал.
Прошло время, и он начал задавать себе вопрос: а зачем он служит Слову? В чем смысл, если столько маленьких жизней так легко были истрачены? Невелика честь в службе Рыцаря Слова, если ничего нельзя изменить. Что же это за высшее существо, которое позволяет такому случиться? Разве ничего лучшего Слово не могло сделать? Была ли необходимой смерть четырнадцати детей? Или это был знак? Джон Росс начал сомневаться, потом его неуверенность стала расти: на самом деле, разница между Словом и Пустотой довольно мала. Все бессмысленно, все смешно. Он впал в сомнения и отчаялся. Слуга хозяина, которому недостает сопереживания и разума, чьи слабые усилия почти ничего не значат. Джон Росс обернулся на прошедшие двенадцать лет и ужаснулся. Где доказательство, что все, сделанное им, служило высшей цели? В какой битве он сражается? Снова и снова он противостоял силам Пустоты, но ради чего?
Всему должен быть предел, решил он наконец. Предел его требованиям к самому себе. Он сломлен случившимся в Сан-Собеле, и ему себя заново не собрать. Его больше не заботит, кто он такой и чего от него ждут. Он со всем покончил. Пусть кто-нибудь другой внимает надобностям Слова. И несет на себе бремя всех жизней. Кто-то другой, потому что с него хватит.
Глава 5
Ариэль замолчала; Нест же обнаружила, что не может больше молчать.
— Ты хочешь сказать, он вышел из игры? — недоверчиво спросила она. — Просто вышел?
Бродяжка, казалось, раздумывала.
— Он больше не считает себя Рыцарем Слова, поэтому и перестал действовать, как положено. Но выйти из игры он не может. Не он сделал выбор.
В ее словах скрывался такой темный подтекст, что Нест не смогла не спросить:
— Что ты имеешь в виду?
Детское личико Ариэль как будто озарилось солнечным светом, когда она шагнула в сторону. Это было ее первое движение, и она почти исчезла из виду.
— Только Госпожа может создать Рыцаря Слова, только она и может освободить его от клятвы, — голос Ариэль звучал столь тихо, что Нест едва слышала. — Джон Росс связан клятвой. Когда он взял посох, наделяющий силой, то навсегда отдал себя этой клятве. Он не может вот так вдруг взять и освободиться от посоха, как и от своей ответственности. Даже если он перестанет считать себя Рыцарем Слова, он все равно останется таковым.
Нест в замешательстве взглянула на бродяжку.
— Но он ведь больше ничего не делает как Рыцарь Слова. Ты говоришь, он все забросил. Так что никакой разницы, считает он себя Рыцарем или нет. Если же он не только перестанет себя считать таковым, но и перестанет действовать в качестве Рыцаря — он играет с огнем.
Ариэль кивнула:
— Так же думает и Джон Росс. Вот почему он в такой опасности.
Нест ощущала себя неловко. Что ей действительно известно? Госпожа послала Ариэль не просто для беседы с ней, Нест, для рассказа о беде с Джоном Россом. Госпожа чего-то от нее хочет, и это как-то связано с Россом, а Нест не уверена, что сможет оправдать ожидания. Девушка ничего не слышала о Россе уже пять лет, не видела его, да и расстались они не в лучших обстоятельствах. Джон Росс явился в Хоупуэлл с таким заданием: помешать намерениям ее отца в отношении дочери, чтобы не дать им воплотиться в грядущем. Он видел ее будущее и, хотя и не стал его описывать, все же дал Нест понять: оно просто ужасно. Так что можно оставить ее в живых лишь при условии, что девушка изменится. Либо придется отнять жизнь. Вот с каким заданием Росс прибыл к ним в городок. Он признался ей в самом конце, перед тем, как уехать. Она так и не смогла привыкнуть к этой мысли. Ведь Нест уже начала уважать его и даже доверять. Она даже какое-то время полагала его своим отцом — и готова была полюбить как отца.
