С учетом разницы во времени с Нью-Йорком после просмотра очередной серии нового комедийного американского сериала Роберт лег около часа ночи, мгновенно отошел ко сну, а уже в семь утра совершенно бодрый стоял под освежающим ароматизированным душем. За окном открывалась прекрасная панорама зеленых швейцарских гор. Давос никогда не был настоящим городом. Скорее большая альпийская горная деревня с одним современным зданием, Дворцом конгрессов, где уже по двухсотлетней, непонятно кем и зачем заведенной традиции проходили многие высокие международные съезды, где обсуждались вопросы, затрагивающие судьбы всего мира. Гостиница находилась в десяти минутах ходьбы от Дворца конгрессов, по пути между ними лежало крохотное, но живописное озерцо. Времени в запасе было достаточно, и он решил подойти к берегу, выглядевшему довольно живописно на фоне мягких лучей едва взошедшего солнца. Метрах в ста от озера висела табличка, уведомляющая о том, что оно является частной собственностью. Но заграждений не было, и он продолжил идти к берегу, который находился уже совсем близко. Через мгновение он ощутил не то чтобы болезненное, но крайне неприятное ощущение точечного электрического удара в правом виске головы. Он обернулся, увидев направленную на него небольшую электромагнитную пушку. Из упрямства он сделал еще несколько шагов – удар повторился с большей силой. На его браслете с зудящим звуком начал мигать красный сигнал. Он подумал о том, что, если продолжать идти до самого берега, то сигнал может поджарить его мозг током до потери сознания. Проверять он не стал, благоразумно повернув назад. Небольшая неприятная сценка подпортила ему настроение. Она словно предвещала, что наступающий день может оказаться для него весьма непростым.
На входе в зал конгрессов толпились сотни людей. В эпоху всепроникающей дополненной реальности, сделавшей доступным за умеренную плату всем желающим присутствие на любом событии в любой точке планеты с максимальным эффектом погружения, такие массовые съезды ученых стали относительно редким явлением. Некоторые делегаты внешне явно старались подчеркнуть свою национальную идентичность. Головы нескольких женщин-мусульманок были покрыты белыми платками с тонкой золотой исламской вязью; макушку высокого молодого ученого из Израиля покрывала традиционная кипа. При этом еврей и одна из мусульманок стояли рядом, оживленно беседуя, и постоянно улыбались друг другу. К счастью, времена бессмысленных распрей и конфликтов на почве религиозных различий давно канули в Лету: ведь все религии мира в той или иной форме прежде всего проповедуют любовь и терпимость к ближним. По фойе тут и там сновали роботы, в основном не антропоморфные. Некоторые – на подставке с колесиками, легко оборачиваясь на ней во все стороны при необходимости; другие, с большими «головами», похожие на маленького обаятельного инопланетянина из фильма Спилберга столетней давности, высотой около метра, перемещались перебежками на тоненьких ножках. В основном роботы занимались раздачей участникам очков виртуальной реальности, материалов предыдущих дней и рекламных объявлений, напечатанных на цифровой бумаге. Так назывались тонкие, толщиной с бумажную страницу, гибкие листы графена[9] с электронной начинкой, на вид и на ощупь напоминавшие старую добрую бумагу. Информацию, напечатанную на них, можно было перелистнуть рукой – так, будто читаешь газету или журнал. Многие до сих пор испытывали ностальгию по так называемым старым добрым временам. Однако, если вдуматься, эпоха, когда люди ради распечатки часто мгновенно устаревающих, а порой и вовсе бессмысленных материалов ежегодно вырубали миллионы гектаров реликтовых дождевых лесов, прошла недавно, а назвать эти времена добрыми в сравнении с сегодняшней жизнью, удовлетворяющей все человеческие потребности, было и вовсе трудно.
В конгрессе принимали участие ведущие мировые специалисты в области компьютерных наук, но были и такие же, как Роберт, эксперты в области квантовой физики, а также известные политики и философы. Философия, казавшаяся на протяжении большой части XX века деградирующей и почти отжившей областью науки, «рассуждениями ни о чем», во второй половине XXI века (когда в свете новых открытий общая картина Вселенной стала для ученых еще менее понятной, чем раньше) переживала неожиданный Ренессанс, привлекая к себе огромное внимание. Философов, преимущественно молодых, пригласили на съезд по компьютерной этике, так как деятельность искусственного интеллекта определенно нуждалась в глубоком переосмыслении – именно сейчас больше, чем когда-либо. Главный вопрос, решение по которому должен был рекомендовать конгресс, с высокой вероятностью определил бы весь путь дальнейшего развития человечества, по крайней мере, на ближайшие полвека (в более отдаленное будущее не осмеливался заглянуть даже самый отчаянный и уверенный в себе футуролог).
«Универсальный искусственный интеллект: естественный прогресс или угроза?» – так звучала главная тема съезда. Эту открытую полномасштабную дискуссию инициировало ОЧ – «Объединенное Человечество» – всемирная организация, пришедшая на смену Организации Объединенных Наций. ООН просуществовала почти столетие, сыграв важную роль в разрешении многих международных проблем, но до самого конца так и не избавилась от сильного перекоса в своей деятельности из-за влияния богатейших стран – прежде всего США, являвшихся ее главным спонсором. Сама структура ООН, образовавшаяся по итогам Второй мировой войны, с течением времени, в двадцать первом веке, перестала соответствовать новым реалиям. Некоторые из государств, игравшие когда-то ключевую роль на мировой арене, а потому имевшие особенные привилегии (например, право вето по важнейшим вопросам), теперь отошли на второй план и мало чем заслуживали особого положения. Другие страны, бывшие, наоборот, в числе самых бедных и слабых, теперь вышли на лидирующие позиции. Дисбаланс реальных возможностей стран в современном мире и их влияния в ООН становился все более очевидным и буквально сводил на нет смысл деятельности организации до тех пор, пока на ее чрезвычайном заседании не было принято давно назревшее решение о глубокой трансформации этой глобальной структуры. Отныне она представляла собой не междусобойчик наций-победителей давно минувшей войны, а подлинный представительный орган современного человечества. Политический вес каждой нации определялся с помощью сложного алгоритма и регулярно уточнялся. Этот алгоритм учитывал ряд показателей – таких как валовый национальный продукт, численность населения, уровень образования, способ демократической смены власти и некоторые другие факторы. По важнейшим мировым вопросам предусматривался даже такой революционный механизм, как всемирное индивидуальное голосование. Если на кону в прямом смысле слова стояла дальнейшая судьба человечества, то решение принималось большинством голосов путем прямого волеизъявления всех жителей земного шара посредством тайного индивидуального электронного голосования. Правда, за тридцать лет к такой процедуре еще не пришлось прибегнуть ни разу. Критики указывали на то, что «Объединенное Человечество» во многом было не лишено недостатков своего предшественника, ведь голоса самых развитых стран здесь тоже весили намного больше, чем менее богатых и успешных; при решении не терпящих отлагательств глобальных проблем оставалось немало бюрократизма, волокиты и подковерных интриг. И все же, по сравнению с явно отжившей свой век ООН, это был огромный шаг вперед.
