Не желая возвращаться с тропы, ведущей в нереальность, в свою обыденную и скучную жизнь.
Глава восьмая #2
Наша связь с каждым днем крепла все больше. Я уже видела Кристиана целыми фрагментами — как он пьет чай из старинного сервиза, как читает газету, сидя в кресле в гостиной и закинув ногу на колено.
Он не всегда замечал меня в моменты пересечения, но я была совершенно не против — мне нравилось за ним наблюдать. Я пыталась поговорить с Кристианом, но его голос сквозь призму времени звучал очень странно, непривычно для моего слуха, словно расслаиваясь.
Я наслаждалась умиротворяющей тишиной особняка, и, проснувшись, еще долго лежала в кровати, читая одну из многочисленных книг из библиотеки. Днем прогуливалась до кафе, где работала Дикси, обедала и перекидывалась с ней парой фраз и обменивалась улыбками с Чаком. А затем кружила по городку, здороваясь с каждым встречным, что подчас вызывало удивленные взгляды, а подчас — улыбки и ответные приветствия. Изучала Ант-Лейк — все эти чудесные магазинчики, лавочки и парки, и уже под вечер возвращалась домой, переполненная впечатлениями. Надеясь, что на ореховом секретере меня будет ждать письмо от Кристиана.
В один из таких дней я забрела в антикварный магазинчик. Он поманил меня витриной, через которую я увидела чудесное трюмо с зеркалом, заключенным в фигурную золотистую раму, с тонкими золотистыми же узорами по краю зеркала.
Я вошла в лавочку, и над открывшейся дверью раздалась негромкая трель. Послышался перестук каблучков, и в зале, заставленной старинными предметами — скрипками, куклами, пуфиками, патефонами и даже табакерками, показалась… Селин. Сегодня на ней было платье из синего атласа до середины колен и короткие белые перчатки. Шляпки не было, темные волосы сколоты изящной брошью с каменьями. Если не подделка — то очень дорогой и старинной.
— Ох, так это ваш магазин! — восхищенно воскликнула я. — Он великолепен!
Селин польщено улыбнулась.
— Я вижу, вам понравилось трюмо? У вас есть вкус.
— Не уверена, что могу себе его позволить, — призналась я. Да, у меня были деньги, но тратить их на мимолетную прихоть… — Но я просто не смогла пройти мимо.
Селин снова улыбнулась мне характерной улыбкой — таинственной, по-кошачьи мягкой.
— Как новому жителю Ант-Лейка, я сделаю для тебя хорошую скидку.
— Ох, что вы, не стоит, — смущенно забормотала я.
— Признаться, деньги для меня не так важны. Мне просто нравится окружать себя странными вещами. Нравиться видеть восхищение в людских глазах, и знать, что они разделяют твой восторг перед шедеврами ушедших эпох. Каждая из этих вещей, — Селин бережно провела кончиком пальца по изгибу скрипки, — доказывает, что время — очень гибкая величина. Уходят в прошлое эпохи, меняется мир, и мы вместе с ним. Но то, что действительно ценно, навеки остается с нами.
Я молчала, завороженная звуками ее голоса — страстью, которая в нем звучала. Это было сродни гипнозу, вот только жертвой я себя не ощущала. Наоборот, мне льстило, что такая роскошная и неповторимая женщина, как Селин, делится со мной своими сокровенными мыслями.
Она назвала сумму и спросила, чуть наклонив голову:
— Такая цена тебя устроит?
— Да. — Меня действительно переполнял восторг от мысли, что в «Лавандовом приюте» появится это чудесное трюмо — кусочек духа Ант-Лейка минувшего века.
Я расплатилась наличными. Селин позвонила рабочим — даже телефон у нее был старинный, проводной, с фигурной трубкой, и заверила, что трюмо привезут мне буквально через пару часов. За транспортные расходы она не взяла с меня ни копейки.
Уже прощаясь с радушной владелицей антикварного магазина, я вдруг заметила то, что прежде ускользнуло от моего внимания — красивую брошь, приколотую к платью Селин. Цветок с позолоченными лепестками.
Увидев мой взгляд, Селин приподняла уголки губ.
— Это королевская орхидея. Мои любимые цветы.
Я улыбнулась ей и тепло попрощалась.
Вечером я устроила небольшую перестановку в гостиной. Моя обновка вписалась в атмосферу «Лавандового приюта» просто идеально. В крови бурлил адреналин, я кружила по квартире, окрыленная невесть откуда взявшейся энергией — протерла пыль, вычистила до блеска полы, даже помыла окна. Чуть поразмыслив, решила прибраться и на чердаке — там, в отличие от остальной части особняка, по - прежнему царил небольшой хаос.
Смахнула пыль — почему-то здесь она скапливалась очень быстро, убрала притаившуюся по углам паутину, разобрала пару ящиков, выкинув хлам — пустые коробки и упаковки, вырванные страницы, лишенные обложек, порванные детские игрушки и поломанные куклы. Желая протереть половицы, вдруг поняла, что одна из них проваливается вниз и свободно вынимается. Пошарив рукой в образовавшемся в полу проеме, удивительно похожим на тщательно запрятанный тайник, я наткнулась на продолговатый ящичек из темного дерева, с запирающейся на нехитрый замок крышкой. Чуть повозившись, открыла.
Моим глазам предстали запечатанные письма, скрепленные воском. Бумага… уже знакомая мне. Я огляделась по сторонам. Я не видела поблизости Кристиана, но значило ли это, что его здесь нет? Выходит, это те самые письма, что он от меня спрятал?
Я знала, что поступаю неправильно, но оказалась не в силах противостоять искушению. Мысленно попросив прощения, я сломала печать и открыла первое из писем. Одно письмо, наполненное горечью и грустью, второе, третье и наконец…
«Моя прелестная Орхидея.
Сколько ты будешь мучить меня? Скажи, отчего ты решила меня оставить? Или же это очередная твоя игра?
Селин, прошу, вернись.
Навеки твой К.В.»
Из моих легких словно выбили воздух. Я сидела, ошеломленно глядя на строки, которые уже успела выучить наизусть. Селин. Орхидея.
Глава девятая #1
Трех прочитанных писем мне хватило, чтобы понять — Кристиана бросила его Орхидея. Селин не отвечала на письма Кристиана, даже не открывала их. Почему? Куда исчезла любовь, казавшаяся такой сильной? Эмоции, которые пропитывали писчую бумагу, словно передаваясь мне? Страсть и нежность, сплетенные воедино…
Хотя его любовь не исчезла, но что случилось с ней, Орхидеей?
Кристиан все равно знал, что я прочла его первую переписку с Селин, поэтому я решила прибегнуть к последнему способу хоть что-то понять в этой истории любви. В очередном послании я попросила Кристиана описать его Орхидею.
И ответ пришел, но был странно сух и сдержан. Возможно, в этот миг он вспоминал, как они расстались? Любопытство мучало меня, но я не стала бередить его раны — вдруг Кристиан до сих пор ее любил?
Описание совпадало до мельчайших деталей — вплоть до черных блестящих волос до середины спины и приколотой на платье броши с орхидеей. Карие глаза — как и у той Селин, что знала я. Но всему этому могло быть простое объяснение — гены. Правда, прошло уже почти два века…
