Заметив, что командующий не собирается оставить женщину, раздражённо гаркнул:
— Бруно! Хватит глазеть на неё! Иди, посмотри, скоро ли закончат ремонт кареты.
Девушка, оставшись без поддержки спасителя, опершись на руку, огляделась по сторонам. По лагерю сновали мужчины в кольчугах. «Воины», — решила она. То и дело они бросали любопытные взгляды в её сторону. Граф громко прикрикнул, и они заметно ускорились, укладывая тюки в телеги.
«Похоже, он у них главный, граф этот. Хозяин!» — Наташа исподтишка наблюдала за его действиями.
Мёртвых сносили в сторону от дороги. Кровь… Пропитавшаяся под их телами земля испускала удушливый запах смерти. Девушка мысленно стонала, недобро поглядывая в сторону снующих мужчин: «Господи, что за чушь? Люди в кольчугах, телеги, кони, мечи, топоры, кинжалы, тела, кровь… А им хоть бы что… Как будто так и надо… И это в центре Германии… Такого не может быть…» Сжала виски ладонями, покачиваясь из стороны в сторону, шепча по-русски:
— Не может такого быть…
Стражники собирали по лагерю разбросанные вещи, впрягали лошадей в телеги. Слышалось нетерпеливое конское ржание, звон уздечек. Количество коней удвоилось.
Хозяин подходил то к одной группе воинов, то к другой, давая указания, при этом держа в поле зрения будущую родственницу.
Осматриваясь по сторонам, Наташа искала Юфрозину. Той нигде не было. Может, ей удалось убежать? А может, лежит среди мёртвых? Вновь подкатила тошнота. Машинально опустила руку к сумочке. В суматохе совсем забыла о ней. Достала расплющенный лимон, ледяными пальцами выдавила таблетку антибиотика и, подумав, добавила обезболивающую, зажевала фруктом. Не удержалась от кислой гримасы, сомневаясь, есть ли смысл лечить себя? Ничего хорошего от жизни уже не ждала. Поискала глазами графа. Неожиданно он оказался близко и с плохо скрытым интересом наблюдал за её манипуляциями. Шпионит! А если ей в кустики надо? Как тогда?
Наташа осторожно спустилась с телеги. Держась за её край, разминала ноги. Хотелось пить. Провела рукой по волосам. Пальцы нащупали сбившиеся и ссохшиеся от своей и чужой крови пряди волос. Представила, как выглядит со стороны. Бросило в жар. Поймав на себе взгляд Бруно, незаметно поманила его пальчиком, сопроводив «просьбу» молитвенным жестом. Пока только он вызывал — хоть и зыбкое — доверие.
Сероглазый, приподняв удивлённо бровь и пряча улыбку в собравшихся морщинках у глаз, подошёл без промедления.
Сердце девушки забилось чаще: она ведь не боится его? Подмывало заговорить с ним, выведать, кто они и далеко ли до ближайшего населённого пункта. Но признаться в том, кто она и что понимает их речь, решила не спешить. Они приняли её за свою, за Юфрозину… С признанием придётся подождать. Слишком много неясного: странная одежда, оружие, убитые. Не угораздило ли её попасть в старообрядную секту?
Мужчина смотрел на неё выжидающе.
Наташа показала, что хочет пить.
Он огляделся. Легко передвигаясь между телегами, прошёл к лошади и отцепил от седла флягу.
Она оказалась кожаная, потёртая, приятная на ощупь. Девушка, уже ничему не удивляясь, с трудом вытянула деревянную затычку. Сделала глоток и поперхнулась вином — кислым и противным, — к тому же разведённым водой.
— Предупреждать надо! Мне вода нужна. Во-да, — отплёвываясь, возмутилась она по-русски, выделив по-немецки: — Wasser! Во-да.
— Напрасно сердишься, красавица, — прислушивался к незнакомой речи Бруно, улыбаясь на бурное недовольство медноволосой. — Согласен, вкус не очень, но в дороге в самый раз. Бодрит, и пить не хочется.
Наташа смутилась под его спокойным взором. Что странного в том, что мужчины предпочитают пить вино вместо воды?
— Вода в ручье, — пояснил Бруно. — Там и обмыться можно. — Косился на её грязные руки, нервно потирающие засохшие пятна крови на плечах и шее.
Она прошептала по-немецки:
— Я не понимаю.
Из-за её спины появился недовольный граф:
— В чём дело, Бруно?
— Она воды хочет, — заткнул флягу командующий.
— Ну, так веди к ручью. Только прикрой её.
Его сиятельство, тяжело вздыхая, отвёл глаза. Присутствие в обозе полураздетой женщины выводило из себя. Стражники, сворачивая головы, исподтишка следя за ней, не глядя под ноги, спотыкались. Герард выругался сквозь сжатые зубы… Да не может быть, чтобы воспитанница монастыря, пусть и мадьярка, носила такое варварское одеяние! Перед ним не графиня! Тогда кто она?
Незнакомка, сузив глаза, вздернула подбородок:
— Я не виновата, что у вас тут маньяки свободно разгуливают! Куда только полиция смотрит?!
— Ругается, что ли? — хмыкнул Бруно, улыбнувшись.
Бригахбург скривился:
— На венгерском? Вроде, тот не такой.
— Да какая разница, — отмахнулся рыцарь. — Боевая девка. Только откуда она взялась здесь?
— Может, это венгерская графиня? — придирчиво изучал стать незнакомки граф. — Не могу понять. На прислугу тоже не походит.
Мужчины замолчали, пристально её рассматривая.
— Смотри, какие кольца и заушницы, — протянул командующий.
— Золото с адамантами, никак. И крест золотой с цепью, — его сиятельство подался вперёд, присматриваясь. — Тонкая работа, дорогая. Я такого и не видел никогда. А это что за камни? — Указал пальцем на брошь в виде стрекозы, цветной россыпью мелких камней поблёскивающую на косынке.
Наташа, зябко поёжившись, отступила на шаг, пряча цепочку под платье и накрывая ладонью зажим для волос.
— Снимать, что ли, будете?
— Что она хочет? — почесал шею Бруно. — Юфрозина монашка, верно? Глянь на её платье. И, Герард… разве монашка смогла бы убить? К тому же ты говорил, что она… эмм… некрасива.
— А эта, что, красивая? — смерил женщину оценивающим взором граф.
— Лицо не разобрать, а стать… — наклонил голову набок рыцарь. Ростом незнакомка хоть и невелика, но сложена на зависть многим девкам. Уж его мнению можно доверять.
— Хватит меня разглядывать! — зардевшись, Наташа чувствовала себя букашкой под объективом микроскопа.
— Чем-то недовольна, — усмехнулся Бруно. — Как ты с ней будешь разговаривать?
— А что с ней разговаривать? Иноземка. Пусть Ирмгард сам мучается, если это… — махнул рукой Бригахбург. — Веди мыться. — И, уже отходя, бросил через плечо: — Накидку найди для неё.
Командующий направился к карете, нырнул в её чёрное нутро и выудил оттуда простенькую накидку с капюшоном. Накинул на плечи женщины, взял крепко за руку и повёл от дороги вглубь леса.
Рука у Бруно была жёсткая и горячая. Сжавшись в напряжении, девушка ждала нападения, готовая в любой момент к бегству. Лес выглядел мирно, и думать о бойне на дороге не хотелось.
