На земле даже еще оставался квадратный след.
– Прямо как в Книге Истин, – изумился Темпика.
Микадос проигнорировал Доктора и вместо этого заговорил с Грэмом.
– Вы вернулись в синей будке, как в пророчестве!
– Да! – согласился Грэм. – Только теперь ее нет!
– Воспользуйтесь Глазами, – велела Доктор. – Они ведь патрулируют улицы? Они покажут, кто ее забрал.
Микадос еще раз глянул на Грэма.
– Делайте, как она говорит! – нахмурившись, сказал он.
Монах обратился к одному из мужчин в капюшоне:
– Брат Такис, возвращайтесь в храм и откройте базу данных Глаз. Узнайте все, что сумеете. Великий Доктор, это могли сотворить только повстанческие силы.
– Какие? – поинтересовалась Доктор.
– Богохульные язычники. Те, кто ставит под сомнение Слово ваше, Великий Доктор.
Грэм посмотрел на Доктора, ища помощи. Если честно, он уже начал уставать от роли бога.
– Док… Медсестра. Все будет хорошо? С ТАРДИС?
Доктор закатила глаза.
– О, старушка и не такое повидала. Ее нельзя уничтожить… Но все равно досадно, что ее кто-то забрал. Вот почему на каждой планете обязательно находятся столь резвые дорожные инспектора, а?
Грэм понял, что Микадос пошевелится, только если лично он ему это прикажет.
– Слушай, приятель. Нам правда очень нужна наша будка. Там находятся… великие дары.
Микадос упал в ноги Грэма.
– Помилуйте нас, всемогущий! Пожалуйста, поймите, большинство людей на Лобосе восхваляют имя ваше. Посягательство на ваше святилище – наивысшая степень кощунства. Как только мы отыщем повстанцев, которые осмелились наложить на него свои грязные руки, уверяю вас, они в одночасье их лишатся.
– Боже правый, приятель! В этом нет необходимости. Мы лишь хотим обратно свою будку. – Грэм присел, чтобы помочь Микадосу подняться. – Вставай.
Доктор стояла позади с угрюмым видом.
– Как только мы вытащим друга из тюрьмы, первосвященник Микадос, нам нужно будет сесть и поговорить о вашей Книге Истин.
Грэм кивнул.
– Как пожелаете.
– Мне любопытно, много ли истины в ней на самом деле. Пойдемте! Всему свое время. Сейчас нужно вытащить Яс, а уж потом и ТАРДИС. За дело!
Грэму и раньше доводилось видеть стальной взгляд Доктора. Улыбка ее оставалась доброй, но под ней скрывался настоящий гнев.
Яс оттолкнула поднос с едой, который проскользнул в комнату через люк в двери. Мясные комочки в соусе напоминали собачий корм.
– На твоем месте я бы поел, – посоветовал Боб, набив полный рот еды. – На вкус отвратно, но до завтра кормежки больше не будет.
– Завтра меня здесь не будет. Это ошибка, мне тут вовсе не место.
– Девушка, которая ночью гуляет одна… За такое получают по пять ударов кнутом.
– Что? Что здесь произошло, Боб? Раньше… раньше такого не было. Я читала об этом, – быстро добавила Яс.
Глаза лобосца сузились.
– Ой, не начинай. Храм Тордоса стоит у власти уже сотни лет. Иной жизни мы никогда и не знали. Конечно, у нас есть и армия, и мэры в крупных городах, но всё это принадлежит синему бельму на холме. Микадос и его приспешники дергают за все ниточки.
Яс не понимала, о чем толковал Боб, но не хотела вызывать подозрения своими расспросами. Ей оставалось лишь мрачно кивнуть.
Сокамерник, пожилой одноглазый лобосец, поднялся с койки, когда принесли еду.
– Не будь я так стар, сейчас был бы в шахтах.
Боб зарычал:
– Тише, старый дурень! Хочешь и второго глаза лишиться?
– А что там в шахтах? – полюбопытствовала Яс.
– Повстанцы, – ответил старик. – Я за то, чтобы предоставить им власть. Они неслабо треплют церкви нервишки.
– Он несет ерунду, – возмутился Боб, выскабливая последние капли помоев. – Ты есть не собираешься? Можно тогда мне?
Снаружи послышался шум – такой пронзительный вой, что Яс зажала уши.
– А это что еще такое?
Боб закатил глаза.
– Тромос проснулся.
Яс взобралась на верхнюю койку, чтобы посмотреть сквозь решетку. Встав на цыпочки, она увидела снаружи коридор, такой же сырой, как и темница. Из камеры напротив доносились гортанные крики:
– Больно! Мне больно!
Огромные лапы, похожие на медвежьи, держались за решетку двери. Больше ничего разглядеть не вышло. Казалось, весь коридор громыхал, пока неведомое существо яростно трясло решетку.
– Кто такой Тромос?
Боб печально покачал головой.
– Нельзя так с ним.
– Выпустите меня! – взревел Тромос. – Выпустите! Мне больно!
– Что они сделали? С ним все в порядке?
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– Задавать вопросы – моя работа. – Яс спрыгнула и села на койку. – Так что с ним?
– Около десяти лет назад Храм ставил на лобосцах эксперименты. Они утверждали, что создают таким образом стражу. Но мы-то знаем, что они намеревались собрать армию и подавить восстание. Лобосцы ведь больше и сильнее людей. Логично, наверное. Этакие «сторожевые псы».
– И Тромос – один из них?
В глазах Боба блеснули жалость и грусть.
– Бедолага. Последний, кто остался в живых. Его, как и остальных, накачали всевозможными лекарствами, чтобы сделать сильным, быстрым, агрессивным. Но все участники эксперимента либо сошли с ума, либо покончили жизнь самоубийством… Или погибли от руки человека.
Тромос продолжал биться о решетку двери.
– Мне больно!
Старик расправился со второй миской еды.
– Большую часть времени его держат на снотворных.
Яс покачала головой.
– Это же варварство! Они не имеют права так поступать!
– Такой уж он, Храм.
Тромос взвыл, как волк.
– Бедняга, – вздохнула Яс.
За окном защебетала птица, и Яс решила, что рассвет, наверное, уже скоро. Но в этот миг Боб приложил лапы к морде и засвистел в ответ заливистой трелью.
Ясмин уставилась на него в ожидании объяснений, но Боб не удосужился ничего сказать.
– Ты что же, говоришь по-птичьи? – удивилась Яс.
– И снова вопросы.
Девушка улыбнулась.
– Не снова – всегда!
– Выброси их из головы и спрячься-ка лучше.
Птица за окном снова запела.
