Ужин оказался превосходным. Суп, как заверил ее Романо – когда Клэр заметила, что суп очень вкусный, – был не из концентратов. Второе блюдо – рис с зеленым горошком, луком и ветчиной, тушенными в курином бульоне, – было настолько сытным, что заменило бы весь ужин целиком, не будь остального. За рисом последовал омар, таявший во рту – так же, как и сочные овощи в гарнире. Завершили ужин апельсины в жженом сахаре – еще один кулинарный шедевр.
Ну ладно, он умеет готовить, думала Клэр с досадой. Ну и что же? Мужчины должны это уметь. Между тем два больших бокала ароматного сухого вина делали свое дело: голова ее слегка кружилась, и красивое смуглое лицо слегка расплылось перед ней.
– Кофе? – спросил Романо глубоким, мягким голосом, который почему-то ее возбуждал.
– Да, спасибо, – поблагодарила Клэр. – Какой прекрасный обед вы приготовили, Романо... Должна признать, вы первоклассный повар.
Он слегка поклонился, потом со своей иронической улыбкой произнес:
– Сознайтесь, вам не хотелось это говорить. Эти слова противоречат тому образу, что вы припрятали в своей головке: там я нахал, просто свинья... Уверяю вас, я не уникален, – добавил Романо, – в Италии многие мужчины умеют готовить.
Клэр заставила себя улыбнуться, чтобы он не понял, что почти угадал. А еще – что она чуть опьянела.
В течение этой долгой, неторопливой трапезы Романо без устали подливал вино в ее бокал, одновременно рассказывая короткие забавные истории, которые не вязались с его обликом. Клэр и не заметила, как выпила довольно много. Не настолько, чтобы опьянеть, но достаточно, чтобы чувствовать себя размякшей и беспечной. Но она держала себя в руках, зная, что следует сохранить ясность мысли.
– Мы будем пить кофе в гостиной, – сказал Романо, отодвигая ее стул, так что ей волей-неволей пришлось встать и последовать за ним в комнату, которую она уже видела. И если в столовой, где их разделял огромный полированный стол, вся обстановка была как бы официальной, то здесь Клэр ждала неизвестность.
– Садитесь, – пригласил Романо. Она не поняла, как он ухитрился усадить ее на один из диванов, мягких, обитых роскошной тканью, – вместо стула, который она себе наметила. Через минуту-другую он появился из кухни, неся поднос с горячим ароматным кофе.
Клэр не знала, разозлиться ли ей или обрадоваться, когда итальянец сел в кресло напротив, поставив кофейный столик так, что он стал преградой между ними.
Итак, напрасны мои страхи, что он будет меня соблазнять, подумала она, придется приструнить свое воображение. Вероятно, я возбуждаю его не больше, чем мраморная Венера в углу комнаты.
Романо подал ей чашку с кофе, Клэр протянула руку – вот тут-то все и случилось. Чашка накренилась, соскользнула с блюдца, и горячий кофе разлился по ее ногам.
Хотя толстая джинсовая юбка предохранила Клэр от сильных ожогов, все же было очень больно. Издав громкий стон, Клэр вскочила с места.
– Холодной водой!
– Что?!
Опомнившись, Клэр осознала, что Романо бежит вверх по лестнице – с ней на руках. Кожа горела. Клэр не понимала, от чего кружится голова: от боли или от выпитого вина. А может, от того и другого?.. На втором этаже, прижимая ее к своей мускулистой груди, Романо устремился прямиком к одной из ванных комнат. Клэр чувствовала, что сердце его стучит как молот. Кожа Романо отдавала чем-то пьянящим и терпким. Наконец он поставил ее на ноги.
– Снимите юбку.
– Что?! – Она смотрела на него в ужасе, а он не мешкая усадил ее в плетеное кресло напротив душа и направил холодную струю вниз, в решетчатый пол.
– Ваша кожа будет гореть, значит, нужно ее охладить. Снимите юбку немедленно, – сказал он твердо.
– Тогда выйдите, пожалуйста. – Она смотрела на него умоляюще.
– Не выдумывайте. У вас болевой шок, вы можете упасть, – в голосе его было раздражение. – Девушка, я же не прошу вас раздеться догола. Только снимите юбку! На вас останется намного больше одежды, чем на пляже.
Клэр чувствовала, что не может, не в силах раздеться: рука ее инстинктивно прижалась к тому месту, где на животе остался шрам. Вязаная кофточка доходит только до талии, а трусики-бикини прикрывают лишь то, что необходимо прикрыть. Клэр запаниковала. Он увидит шрамы...
– Ну хорошо. Я отвернусь, а вы будете лить воду себе на ноги. И скажите мне, если почувствуете головокружение или что-то в этом роде. – Он явно терял терпение. – Я и не подумаю вас насиловать, черт возьми! Я даже не подойду ближе, чем на полшага. Да встаньте же, наконец, под этот проклятый душ!
Сняв юбку, Клэр встала под «проклятый душ»; струя холодной воды полилась на горевшую кожу ног, и она сразу же почувствовала облегчение. К ее досаде, одежда, прикрывавшая ее сверху, тоже промокла в несколько минут, хотя струя ручного душа была направлена в пол. Клэр стояла промокшая насквозь и дрожала от холода. А напротив маячил Романо, всей своей позой выражая гнев и обиду. Вдруг ей подумалось, что все ее тщательные приготовления к этому вечеру пошли насмарку и теперь она выглядит как ондатра, вылезшая из ручья. И ей стало смешно.
– Долго мне еще так стоять? – спросила Клэр, когда тело ее стало неметь от холода. – Я замерзла.
– Нужно десять минут душа. Значит, осталось еще пять, – сказал Романо сердито. – Как вы думаете, могу я оставить вас и навести порядок внизу? Вам ничего не требуется?
– Нет. – Поколебавшись, девушка добавила: – Боюсь, я промокла насквозь. Можно мне взять какой-нибудь ваш халат?
– Конечно, можно. Вон в том углу, в шкафу, полно халатов, да и полотенец тоже.
– Спасибо. – Учитывая свое дурацкое положение, Клэр говорила смиренным тоном.
Когда Романо ушел, она послушно поливала себя еще пять минут, потом сошла с решетки и насухо вытерлась. Теперь кожа была лишь светло-розовой и совсем не болела, если не считать того места, куда упала чашка с кофе. Сняв с себя мокрую одежду, Клэр порылась в шкафу, где было столько халатов, что хватило бы для отдыхающих небольшого санатория, и выбрала себе синий махровый и мягкие шлепанцы в тон. И то и другое было гораздо просторнее, чем ей требовалось по размеру.
Оставив на решетчатом полу свою мокрую одежду, Клэр вышла из душевой и побрела на лестничную площадку. К счастью, прическа ее почти сохранилась, волосы все еще были собраны на макушке в узел. Зато в остальном она являла собой комическое зрелище: рукава халата, подвернутые несколько раз, были все равно длинны, подол тащился по полу, шлепанцы падали с ног. Никогда еще она не чувствовала себя такой нелепой...
– Привет, – сказала Клэр, став на пороге гостиной. Романо сидел с закрытыми глазами, и было непонятно, дремлет он или просто размышляет. Она поняла лишь то, что кровь ее снова побежала быстрее и сердце забилось при виде него. Озноб от холодного душа сменился жаром во всем теле.
Романо не спеша выпрямился в кресле и открыл глаза. Его взгляд остановился на девушке. Он проделывал это и раньше, гипнотизируя ее. Не говоря ни слова, он встал и направился к ней гибкой походкой тигра. У Клэр все внутри задрожало.
