— А это кто такой? — заинтересовался Оттобальт. — Наш родственник или знатный предок? И что с ним получилось?
— Кто он такой, наверняка не скажу, — честно отвечал маг. — Видимо, один из родственников, но не ваш, а Фрейда — по материнской линии. Приключилась с ним дрянная история: его неаккуратно и небережно разбудили, он проснулся в плохом настроении, тоже кого-то растормошил, и пошло-поехало. В общем, в государстве, где все это случилось, народ потом почти целый век стоял на ушах, а покой им только снился.
Оттобальт нахмурился:
— Кошмарная история. Такую нарочно не придумаешь и уж точно не напечатаешь в «Базяках дремучего вумпы»… Нет, пошло-поехало нам не подходит, нужно что-нибудь понадежнее, поосновательнее, чтобы за все кто-то впоследствии ответил.
Мулкеба подумал, что отвечать за все, как всегда, придется ему, а подобный вариант развития событий прозорливого мага не устраивал. И так заварилась каша — не расхлебаешь. Усыпляя тетю, он рассчитывал на королевскую благодарность, щедрое вознаграждение и новую башню. А вышло, что его величество и впрямь имеет право предъявлять ему претензии, — право, даже странно, что до сих пор не казнил. Сам Мулкеба не был уверен в том, что не придушил бы своими руками того, кто подложил бы ему подобную свинью.
— А может, — неуверенно начал он, — положим ее величество в хрустальный гроб и пустим трямзипуфом по течению могучего Зелса?
Ошарашенный подобным предложением, король сперва только тряс головой. Наконец у него снова прорезался голос, и он набросился на чародея:
— Ты что, спятил? Хрустальные гробы не могут плавать, не говоря уже о трямзипуфе. А ежели чего пойдет не так, то виноват буду только я. Тете потом не объяснишь, что ты воспользовался моей наивностью и злоупотребил доверием к твоему опыту и этим… как их? — сединам…
— Да сколько там тех седин! — не унимался Мулкеба. — А если мы ее надежно замуруем в этом гробу? Как говорят ученые — загерметизируем? Будет подводный трямзипуф.
Король начал колебаться — уж больно живо представил себе, как это выйдет.
— Коли на то пошло, то в хрустальном гробу, если мне память не изменяет, спящих где-то потом подвешивают на цепях — не то под потолком, не то под полом. Не то качели из них делают… Кто-то мне рассказывал, что гроб качается хрустальный. В норе. Какая может быть нора? При чем здесь нора?
Маг задумчиво пробормотал:
— Нора, конечно, ни при чем. А вот на цепях подвешивать — это идея… Это надо нашего палача спросить, по таким вопросам он специалист.
Король всплеснул руками:
— При чем здесь палач? Я имею в виду усыпальницу, а не казематы! Она еще так дивно называется — то ли жутьночей, то ли мутьзалей. — И Оттобальт даже зажмурился, вспоминая нужное слово.
— Наверное, мавзолей, ваше величество! — догадался Мулкеба. — Такое помпезное строение без окон.
— Точно, мавзолей! — обрадовался Оттобальт.
Маг моментально погрузился в уныние:
— У-у-у, это нам не по силам. Это сооружение еще при жизни начинают строить, используя метод какого-то там соревнования и переходящего не помню чего.
Король удивился:
— А что, у нас нет ничего переходящего, то есть подходящего, для сооружения этого мавзолея?
Маг отвечал уверенно, как единственный в Уппертале специалист по мавзолеям, пирамидам, усыпальницам и прочим спальным местам:
— Да дело вообще не в этом, переходящем, а я бы сказал — в непреходящем (тут король потряс головой, чтобы мозги встали на место). В мавзолей кладут безнадежно мертвых, чтобы они выглядели вечно живыми и оттуда руководили страной в том случае, если не осталось наследников и преемников или некому управлять думским собранием в расписных палатах.
Оттобальт с уважением вставил:
— Ого, как мудро задумано.
Мулкеба продолжал тарахтеть, выдавая на-гора всю известную ему информацию:
— Еще это выгодно врачам и магам, которые не смогли вовремя излечить царскую особу, но перед народом их совесть все равно чиста, так как монарх теперь будет жить вечно и все благодаря их усилиям.
Оттобальт вообразил себе этот кошмар и решил не углубляться в суть вопроса. Тем более что проблема тети так и оставалась нерешенной.
— Да у нас, слава Душаре, есть пока кому управлять страной. А вот что нам делать с королевой Гедвигой — это вопрос. Марона каждый день стонет, что мы за здорово живешь кормим ее рыцарей-бесумяков, которые отличаются особенной прожорливостью и вот-вот доведут казну до банкротства. Грозит снова начать экономить на мульчапликах. Я этого, между прочим, могу и не вынести. Что посоветуешь?
Маг неожиданно мудро заметил:
— Никогда еще не было так, чтобы никак не было… Давайте, ваше величество, не будем торопить события, а еще немного подождем, посмотрим. Может, чего путного случится.
Есть такая славная армейская поговорка: «Солдат спит, а служба идет», что в нашем случае можно перефразировать так: «Королева-тетя спит, а жизнь продолжается».
И несмотря на то что в Дартском замке вот уж скоро десятый день никто (кроме коварного мага) не вспоминает про блудного дракона, тем не менее он здравствует и все так же бодро продвигается запутанными вольхоллскими дорогами к неясной своей цели. А цель так же бодро отдаляется.
Поскольку Мулкебе отчаянно не хватает волшебных дорожных указателей, то в ход идут самые смелые, самые неожиданные идеи. Последний указатель, который видел экипаж «Белого дракона», оповещал всех лично заинтересованных о наличии ресторана быстрого обслуживания «Мак Доналдс» и о баснословном понижении цен на рожки с мороженым.
Про мороженое Дитрих вообще ничего не понял. Но объявление воспринял на редкость доверчиво и обратился к Хруммсе:
— «Мак Доналдс» — это севернее Белохаток или южнее?
— Западнее, — ответствовал карлик.
— Странно, — подал голос Вальтер. — Название какое-то нерусское. Я точно помню, что у янки есть песенка: «У старого Мак-Доналдса была своя ферма, и жили там уточки — кря-кря-кря, курочки — пи-пи-пи, коровки — му-му-му, овечки — ме-ме-ме…»
Минуты полторы-две все внимали песенке, пытаясь постичь смысл. Вальтер несколько увлекся и распевал про коровок, козликов, свинок и лошадок во весь голос.
— Хорошая песенка, — похвалил полиглот. — Только вы неправильно исполняете!
— Отставить! — взвыл Дитрих. — Майн Готт! Лучше уж петь про милого Августина. Впрочем, прошу учесть, что я выразился фигурально… Хруммса! Уточняю вопрос. Где в данный момент находятся Белохатки по отношению к нам и этому Мак-Доналдсу?
— У черта на рогах, — беззлобно отозвался переводчик. — Ваши Белохатки, майор, такое захолустье, что никто, как видите, не знает их месторасположения. Давайте проведем разведку, что ли, уточним у здешних жителей, не приходилось ли им слышать о Белохатках, а если да — то при каких обстоятельствах, когда и от кого.
