— В церкви никого не было, когда я вошла, поэтому я положила картину за алтарь. Там внизу в стене есть небольшое отверстие.
— Вы говорите правду?
— Да.
— Ничего не утаили? Подумайте хорошенько.
— Нет. Клянусь, что положила ее туда.
Судья кивнул.
— Если вы лжете — пусть нам поможет Бог.
— Я не лгу. Но кто-нибудь уже мог найти ее…
— Будем надеяться, что этого не произошло. Роккасекка — родина средневекового святого. Считается, что на миниатюре, которую вы скопировали, изображен он сам. Не удивляйтесь, но картина принадлежит той самой церкви, где вы ее оставили. Если мы найдем сверток первыми, то сможем настаивать, что кражи не было, поскольку миниатюра уже возвращена законным владельцам.
Холли кивнула.
— Если миниатюра все еще там, я устрою так, чтобы ее нашли.
— Но как?
— Я что-нибудь придумаю. А теперь предлагаю вам пойти спать и забыть обо всем, что было сказано сегодня вечером.
— А если…
— Никаких «если», — твердо произнес Маттео. — Положитесь на меня и забудьте о сегодняшнем разговоре.
Уходя на следующее утро из дома, Маттео сообщил, что пару дней будет отсутствовать. Он не поговорил с Холли до отъезда и даже не попрощался, поэтому у нее не было оснований думать, что его отъезд как-то связан с их разговором, состоявшимся накануне.
Она сразу поняла, что Лиза огорчена его отъездом. Девочка все время спрашивала, куда уехал ее отец. Холли и Берта убеждали ее, что он задерживается на работе, и она успокаивалась на некоторое время, а потом снова задавала свой вопрос:
— Он ведь вернется? Ты обещаешь?
Когда вечером она наконец уснула, уставшая Холли вернулась в собственную спальню. В полночь ее разбудила Берта.
— Пойдемте. Она проснулась от кошмара, и я не могу успокоить ее.
Холли подошла к кровати девочки и обнимала ее, пока та не уснула.
На следующее утро Холли спросила у Берты:
— Твоя спальня ведь рядом с Лизой?
— Да, я должна быть рядом на случай, если понадоблюсь ей.
— Не поменяешься со мной комнатами?
— Но, signora, вы занимаете самую лучшую гостевую комнату по приказу судьи. Он будет недоволен.
— Предоставь это мне, — ответила Холли.
К тому времени, когда на следующий вечер Маттео приехал домой, переезд был завершен. Как и обещала, Холли решила поговорить об этом.
— Я поменялась комнатами с Бертой. Надеюсь, вы не будете возражать?
— Делайте, как считаете нужным. Но я хотел, чтобы у вас была самая уютная спальня.
— Так будет лучше для Лизы. А разве что-нибудь другое имеет значение?
— Конечно, нет. Предоставляю решать вам.
— К тому же Берта не пробудет здесь долго. Альфио торопит ее назначить день свадьбы.
Маттео рассеянно кивнул.
— А как вы, удачно съездили? — осторожно поинтересовалась Холли.
— Весьма удачно, спасибо. Можно сказать, что я ездил на охоту.
— И как добыча?
— Она была там, где я надеялся ее найти, и теперь вернулась к своему законному владельцу.
Холли испытала огромное облегчение.
— А что теперь будет с…
— С вашим приятелем? Если повезет, мы никогда не услышим о нем.
— Если он узнает, что миниатюра найдена…
— Не узнает. Мне удалось избежать огласки.
— А как насчет Сары Конрой? — осторожно спросила она.
— Какой Сары? По мнению полиции, ее не существует. Ванелли придумал ее, чтобы отвести удар от себя. Они не станут гоняться за химерой.
Холли на мгновение закрыла глаза.
— Спасибо, — пробормотала она. — Спасибо и еще раз спасибо.
Холли почувствовала, что силы покидают ее. Все самое плохое позади.
— Холли? — Когда она открыла глаза, он стоял рядом с нею, и в его глазах была тревога. Она покачнулась, и он тут же положил руки ей на плечи.
— С вами все в порядке?
— Да, я в порядке.
— Вы не упадете в обморок?
— Конечно, нет. За кого вы меня принимаете?
— За того, кто имеет право упасть в обморок, если хочет, — мягко ответил он. — Никто не может быть всегда сильным. Сколько бессонных ночей вы думали о Лизе, а не о своих собственных неприятностях?
— Много, — пробормотала она.
— Вы пытались забыть о своих проблемах, а теперь приходится смотреть им в лицо.
— Но теперь худшее позади.
— Вы правы. Но воспоминания еще долго будут преследовать вас, от них не убежать.
У нее создалось ощущение, что он говорит не столько о ней, сколько о себе.
— Как долго меня еще будет мучить чувство вины?
— Трудно сказать определенно, ведь в вашем случае замешаны чувства. Радость, которую вы однажды испытали…
— Думала, что испытала.
— Она ушла навсегда.
— Но будет и другое счастье, — заметила Холли.
— Возможно, но не такое, как было раньше. Живите настоящим, будьте сильной и не оплакивайте напрасно потраченное время.
Холли вздрогнула. Казалось, он хочет сказать больше, чем может произнести вслух.
— Вы понимаете меня? — тихо спросил он.
— Да, понимаю. Спокойной ночи, синьор Фаллуччи. Спасибо за все, что вы сделали.
С наступлением лета и невыносимой жары Холли стала проводить больше времени в саду, особенно по вечерам. Однажды после заката, спустя неделю после возвращения Маттео, она вышла подышать ночным воздухом. Луна скрылась за облаками, но Холли знала дорогу к фонтанам и, побродив по дорожкам, незаметно для самой себя подошла к памятнику Кэрол.
Это был памятник настоящей любви. Любви, которая сохранилась после нескольких лет брака и до сих пор жила в сердце Маттео. Любви, которой она не знала и, возможно, никогда не узнает.
— Бруно, — пробормотала Холли, и на нее с новой силой нахлынули воспоминания.
Его глаза так блестели, а улыбка, казалось, предназначалась только для нее. Как искусно он вызывал чувства, которые она не ожидала испытать. Как легко она приняла иллюзию за реальность!
Дура! Дура!
Холли стала смотреть на отражение в воде своего лица и луны высоко на небе. Но потом ощутила, что за ее спиной кто-то есть, и вздрогнула, почувствовав на плечах чьи-то руки.
Она обернулась и тихонько вскрикнула.
