— Дочь его вдовы! — резко поправил он ее после нескольких секунд напряженного молчания.
Так вот в чем дело! Ему не нравилось, что Лидия жила здесь в качестве любовницы, он считал это оскорблением для своей матери и предпочитал видеть ее в качестве второй миссис Тернан. Но мог ли человек, весь день выказывавший матери неподдельное внимание, питать к ней прежнюю враждебность?
— Но ведь никто еще не знает о бракосочетании, — пробормотала Рейчел вполголоса, не желая быть услышанной стоящими поблизости людьми. — Мы не сделали публичного заявления.
— Скоро узнают, — отрезал он. — Когда завтра вскроют завещание, то ни у кого не останется никаких сомнений. И если этот брак законен…
— Если! — Рейчел пришла в такой гнев, что забыла обо всякой осторожности. Излишне громкий возглас привлек к себе внимание, что заставило ее вновь понизить тон: — Что ты хочешь этим сказать? Разумеется, он законен! Если хочешь знать…
— Тем больше у тебя причин показать собравшимся здесь, как ты ценишь их внимание, — спокойно перебил Гейбриел, словно не замечая ее гнева. — Не бойся, я помогу — Пойдем, я представлю тебя…
И он двинулся сквозь толпу, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, идет ли она за ним. И у него были на то причины, сердито подумала Рейчел. Если не устраивать неприличную сцену, то другого выхода у нее просто не оставалось. Вновь изобразив на лице все ту же вежливую улыбку, она двинулась следом…
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дом опустел. Даже с поддержкой Гейбриела — а верный своему слову, он не оставлял ее ни на секунду — день дался ей так тяжело, что Рейчел была рада, когда с облегчением закрыла дверь за последним вышедшим.
— Слава Богу, все позади!
Высказавший ее мысли вслух, Гейбриел снял пиджак, небрежно бросил его на ближайшее кресло и, рухнув на кушетку, со вздохом облегчения пригладил руками волосы. За пиджаком последовал темный шелковый галстук.
— У меня нет совсем ничего общего с некоторыми клиентами отца или его друзьями! С ними чертовски трудно разговаривать. Не хотел бы я еще раз подвергнуться столь суровому испытанию.
И, однако же, почему— то решил, что она должна пройти через эти муки вместе с ним, раздраженно подумала Рейчел. Если уж с него достаточно, то с нее тем более.
— По крайней мере, с этим покончено. Куда ты, черт возьми, идешь?
Раздраженная как вопросом, так и тоном, которым он был задан, Рейчел резко повернулась:
— Посмотреть, как там моя мама. Она осталась одна…
— С ней все в порядке. Миссис Рейнолдс поднималась к ней несколько минут назад и нашла ее спящей. Судя по тому, как твоя мать выглядела нынче утром, она проснется не скоро, но это пойдет ей на пользу. Так что не стоит беспокоиться. Можешь отдохнуть. — И Гейбриел похлопал рукой по кушетке.
Отдохнуть! Рейчел только фыркнула. Она совсем выбилась из сил и мечтала только об одном — оказаться в постели и уснуть. А перспектива оказаться один на один с Гейбриелом почти заставляла ее желать, чтобы кто-нибудь из присутствовавших на похоронах вернулся обратно.
— Мне кажется, было бы неплохо выпить чаю, — указал он на чайный поднос, стоящий на столике рядом, когда Рейчел в нерешительности замерла между кушеткой и дверью. — Садись. Обещаю, что не буду кусаться.
Мысль о чае звучит соблазнительно, призналась она самой себе. Но если он начнет говорить что-нибудь не то, сделает хоть одно замечание насчет законности брака матери, то содержимое ее чашки попадет ему на голову.
— Кроме того, мне кажется, что нам надо поговорить.
— Ты так думаешь? — устало поинтересовалась Рейчел, сосредоточив все свое внимание на стоящем перед ней подносе и наливая чай с такой аккуратностью, как будто от этого зависела ее жизнь. — О чем же?
— Во— первых, о твоем необыкновенном таланте, — ответил Гейбриел. — Мне очень нравится твой кулон. Ты сделала его сама? Эй, осторожно, чашка уже полна!
Рейчел со стуком поставила чайник на стол, но вовсе не потому, что услышала в его голосе насмешку по поводу чуть было не пролитого чая. Гораздо больше ее поразило то, что он похвалил ее работу.
— Я бы и не надела ничего другого — особенно в такой день.
— Я это понял. Не представляю себе отца, создающего нечто столь эффектное и почти экзотическое… Разве только по специальному заказу.
— Да, ты прав, — согласилась она, невольно просияв. — Эта вещица совсем не в его стиле.
Нельзя реагировать слишком бурно, совсем как в девичестве, одернула себя Рейчел, внутренне содрогнувшись. Тогда я не могла даже спокойно сидеть в его присутствии.
— То, что я делаю для себя, вряд ли подошло бы для фирмы Тернана. Заказчики Грега весьма ортодоксальны, если не старомодны. Им нужны камни чистой воды, золото и серебро высокой пробы и очень традиционная работа. Лишь иногда… — она тяжело вздохнула, — лишь иногда у меня появлялась возможность изготовить что-нибудь хоть немного отличное, то, работа над чем меня увлекала по— настоящему…
Гейбриел кивнул, и при виде появившегося на его лице выражения сочувствующего понимания Рейчел остро ощутила свою близость к нему.
— Не потому ли вы так часто спорили с отцом? — спросила она неожиданно для себя самой. — И не по этой ли причине ты уехал в Штаты?
— Частично, — осторожно ответил он, глядя на дно чашки, как будто там скрывался какой— то секрет. — Были и другие причины.
Рейчел хотелось спросить еще кое— что, но инстинкт предостерег ее, и она перешла к более безопасной теме:
— Однако тебе всегда хотелось, чтобы фирма вела более рискованную политику. Помнишь те африканские украшения?
Это случилось дней через пять после того, как мать прервала их разговор. Рейчел начала расспрашивать Гейбриела об Африке, и этот разговор привел к тому, что он показал ей фотографии.
Поначалу она стремилась лишь провести с ним побольше времени, привлечь его внимание. Но вскоре поняла, почему он так увлекся культурой народов Африки, а когда Гейбриел показал ей образцы туземных украшений, была просто очарована ими.
— Я тогда просто не могла поверить своим глазам. Никогда в жизни не видел ничего подобного. Именно в тот момент мне захотелось стать ювелиром.
Она даже призналась в своем желании Гейбриелу, краснея и ожидая, что он только посмеется. Но вместо этого получила от него одобрение.
— Отец всегда утверждал, что у тебя есть талант, — сказал теперь Гейбриел. — Он рассказывал, что однажды увидел тебя лепящей из пластилина в возрасте пяти или шести лет и понял…
— Когда, когда? — Рейчел не могла поверить услышанному. — А я и понятия не имела, что он знал меня такой маленькой! Мать никогда не говорила этого.
— Вряд ли это широко рекламировалось. — Гейбриел криво усмехнулся. — Естественно, моя мать и я сам узнали о существовании Лидии — и тебя тоже — только семь лет назад. — Он осторожно поставил чашку на поднос. — Но отец, очевидно, познакомился с вами гораздо раньше… А над чем ты работаешь сейчас? — продолжил Гейбриел, явно желая сменить предмет разговора. — Что— то необычное, вроде этого кулона?
