Энни закусила щеку изнутри.
— Наверное, мне лучше на ужин не ехать. Я и в самом деле не хочу, чтобы мама… Мне будет неудобно, если ты вдруг…
— Эй. — Зак бросил на нее суровый взгляд воина. — Я уже большой мальчик. Справлюсь. Даю слово.
А слово надо держать.
Решив положиться на Зака, Энни выудила телефон из кармана джинсов.
— Скажу маме, что приду не одна и что мы опоздаем.
— Ага. Она еще успеет подобрать твоему кавалеру пару. — В голосе Зака прозвенела сталь.
У Энни похолодело в груди.
— Зак?
— Наверно, стоит сказать все начистоту. — Зак остановил машину на обочине и повернулся к Энни, положив руку на спинку ее сиденья. — Я не из тех, кто любит делиться.
Она сглотнула.
— О.
Зак был готов дать самому себе подзатыльник. Прикладывать такие усилия, чтобы успокоить Энни и усыпить ее бдительность — и вдруг выдать приступ дикой ревности!
— Боишься?
В ее глазах отразилась настороженность, но Энни покачала головой:
— Ты говорил, что не будешь кусаться, пока я сама тебя не попрошу… хорошенько.
Хищник удивленно замер. Зак и забыл, что, несмотря на выступающий чуть что румянец и изумленно распахнутые карие глаза, внутри Энни скрывается женщина, готовая бросить ему вызов.
— Так и есть, — протянул он, выпуская на волю леопарда, готового поиграть. — Так что иди сюда и хорошенько попроси.
Энни покачала головой.
— Ну пожалуйста.
Ее щеки снова заалели, и Зак знал, что отнюдь не из-за смущения. Возбуждение Энни окрасило воздух в машине густой роскошной ноткой, став наркотиком, которым его леопард мог дышать часами. Впрочем, Заку больше хотелось обнять Энни. Он подвинулся чуть ближе.
Она подняла руку с телефоном.
— Мне надо позвонить. — Ее голос звучал неровно, и она явно задыхалась.
Инстинкты Зака требовали проявить настойчивость, но он не хотел, чтобы Энни чувствовала себя загнанной в угол.
«О нет, — подумал он, отодвигаясь на свое место, — лучше мы продолжим на открытом воздухе».
— Давай, солнце, звони. Весь день впереди, еще поиграем, — улыбнулся он.
Она втянула воздух сквозь зубы:
— Так, значит, вот оно что? Это игра?
— Конечно. — Он выехал обратно на дорогу, прекрасно понимая, что Энни говорила не только о флирте — очаровательная сексуальная Энни Килдер считает, что дело закончится страстным, но коротким романом. Он усмехнулся про себя. Бедняжка чертовски удивится, когда Зак скажет ей правду, но пока она к этому не готова. — Самая интересная игра на свете.
Энни утихла на несколько секунд, затем Зак услышал, как она набирает номер. С такого расстояния Зак мог слышать обоих говорящих. Большинство людей, тесно общающихся с верами, обычно для личных бесед по телефону используют наушники. Зак рассеянно подумал, что нужно будет завести комплект для Энни.
— Мама, это Энни. Я насчет вечера… — начала она.
— Ангелика, ты не посмеешь не приехать!
Ангелика?
— Я и не собираюсь, — ответила Энни, явно пытаясь удержаться от более резкого ответа. — Просто я опоздаю, и…
— Мы же это для тебя делаем, — перебила ее мать. — Могла бы, по крайней мере, приехать вовремя.
Энни, прижав пальцы ко лбу, казалось, мысленно сосчитала до пяти.
— Я буду не одна, — сказала она без лишних слов. — Его зовут Зак.
В трубке повисла тишина. Затем послышалось:
— Ну просто отлично, Энни. И ты говоришь мне только теперь. Придется искать еще одну женщину, чтобы соблюсти баланс гостей. И кто же он такой?
— Воин Дарк-Ривер.
На этот раз тишина длилась гораздо дольше. Зак чувствовал, как Энни нервничает, и гордился, что она не сдается под материнским напором.
— Мама?
— Не пора ли тебе бросить детские игры? — поинтересовалась та. — Знаю, некоторые женщины обожают вешаться на этих мужланов, но у тебя-то есть мозги. Как думаешь, насколько его хватит?
Леопард Зака хищно осклабился. Он привык к тому, что кое-кто из людей и многие Пси предубеждены насчет веров. Большую часть подобных замечаний он пропускал мимо ушей. Но только не в этот раз. Потому что говорила мать Энни.
— Я не собираюсь это обсуждать, — отрезала Энни. — Мы приедем на ужин. Если же ты не хочешь, чтобы мы появлялись, так и скажи.
— Нет уж, приводи его, — тут же последовал ответ. — Я хочу взглянуть на этого Зака, которого ты предпочитаешь родной матери. — В трубке зазвучали гудки.
Энни еще несколько секунд глядела на телефон, прежде чем засунуть его в карман.
— Ты много расслышал?
— Все.
Она заерзала.
— Прости…
— Энни, милая, предоставь мне разбираться с твоей мамой. — Он одарил ее очень греховной улыбкой. — А пока я хочу увести тебя с пути истинного.
Ее ответная улыбка была немного застенчивой, но полной скрытого озорства, которое вряд ли кто обычно замечал.
— А что, если я давно уже с него сошла?
— Ангелика — и погрязла в грехе? Не может быть! — хохотнул он.
— Меня зовут Энни, — поморщилась она.
— А мне больше по душе Ангел.
— Предпочитаешь невинных и кротких красавиц?
— Нет, деточка, моя женщина мне нравится такой, какая она есть, — усмехнулся Зак.
Он знал, что удивил ее, и ждал теперь, как она отреагирует.
— Так значит это все… не на один день?
Зак не собирался ей врать.
— А ты не сбежишь, если я скажу «да»?
Он свернул на узкую колею, которая должна привести их к одному из водопадов поменьше. Из-за мороза он сочился тонкой струйкой, но все равно представлял собой удивительное зрелище.
— Ну я же пока здесь? — В голосе прозвучала нотка язвительности.
Попробовав ее сарказм на вкус, Зак решил, что ему нравится.
— Ага, наедине с большим и страшным хищником, который готов передумать насчет укусов.
Возбуждение снова окрасило воздух, и Зак выдохнул, пытаясь сдержать основной инстинкт.
— Взгляни-ка вперед, — вдруг хрипло сказал он.
— Ух ты! — Энни широко раскрыла глаза. — Это же олень! — прошептала она, словно боясь, что животное ее услышит. — Рога такие огромные.
Зак сбросил скорость, и автомобиль пополз не быстрее улитки, но олень, ухватив запах леопарда, исчез в кустах.
— Прости. Они всегда дают деру, когда чуют зверя. Поэтому я присматриваю только за хищниками — данные о травоядных мне все равно не собрать.
