— Это неправда!
Ева пожала плечами и опасливо обошла кругом фонтан.
— Я очень долго чувствовала себя чужой, когда переехала туда. Ну ладно, мой дом не такой, как этот. Он прекрасен, в нем можно жить, и он… как бы это сказать? Он теплый. Но все равно это дом Рорка. Его, а не мой. И это нормально.
— Она и впрямь его любила. — Пибоди и не думала скрывать, что дом приводит ее в ужас. — Жить здесь только потому, что он этого хотел, можно разве что из большой любви.
— Вот и мне так кажется, — согласилась Ева.
— Пойду найду кухню. Надо проверить, откуда взято орудие убийства.
Ева кивнула и, ориентируясь по плану, которым ее снабдила Рива, начала подниматься по лестнице.
«Она спала, — думала Ева. — Услыхала звонок от ворот. Встала, проверила экран охранной системы и увидела пакет».
Ева остановилась у окна, выходившего в сад, где деревья и кусты терялись среди камня и металла. Тут не было ничего живого. Ничего настоящего.
«Итак, она встала, — продолжила Ева свою мысленную реконструкцию случившегося, — спустилась вниз, чтобы забрать пакет. Но с собой захватила сканер, чтобы проверить содержимое на взрывчатку. Осторожная, внимательная женщина. Потом она внесла пакет в дом».
Ева вошла в хозяйскую спальню и только тут заметила первые признаки того, что дом обитаем. Здесь тоже были зеркала — целая стена и двойная дверь были облицованы ими. Но кровать, широкая, как каньон, осталась неубранной, а в одном углу валялась скомканная ночная рубашка. Одна из дверец платяного шкафа осталась открытой. Ева с первого взгляда определила, что это шкаф Ривы, и стала воображать, что было дальше.
«Она вскрыла пакет и, вероятно, села на кровать, когда у нее подогнулись колени. Снова посмотрела на фотографии, снова перебрала их по одной, пока ее мозг пытался осмыслить то, что видели глаза. Потом она изучила счета и квитанции. Прошла на другой конец комнаты к центру обработки данных, загрузила диски…»
Наверняка Рива металась по комнате — в этом Ева не сомневалась. Точно так же поступила бы она сама. Мерила бы комнату шагами взад-вперед, ругалась, утирала выступившие слезы ярости. Разбила бы что-нибудь хрупкое… Тут Ева со злорадным удовлетворением заметила в дальнем углу осколки стекла.
Сколько времени ей потребовалось, чтобы между руганью и вспышками удушающего гнева разработать план, одеться и собрать инструменты? Час? Час с лишним? Уж точно не меньше часа прошло с того момента, как она вскрыла пакет, и до того, как отправилась исполнять свою миссию.
Ева включила блок связи — разумеется, тут был и видеотелефон — и проиграла сообщения за последние сутки. Среди них имелся один звонок от Фелисити, записанный на автоответчик в четырнадцать ноль-ноль.
— Привет, Рив. Знаю, ты на работе, не хочу тебя отрывать. Просто хотела дать тебе знать: сегодня вечером у меня горяченькое дельце. Свидание. Надеюсь, увидимся в пятницу или в субботу. Расскажу все в самых грязных деталях. Будь умницей, веди себя хорошо, пока Блэра нет в городе. А захочешь пошалить — все мне расскажи! Чао!
Ева остановила видеоизображение и стала пристально вглядываться в лицо Фелисити Кейд. «Богатая, роскошная секс-бомба», — подумала она. На нее смотрела с экрана бело-розовая блондинка с точеными скулами и полным чувственным ртом. Глаза темно-синие, прямо фиалковые. У внешнего угла левого глаза — крошечная родинка. Ева готова была биться об заклад, что Фелисити отвалила кучу денег за это лицо. А этим звонком она себя прикрывала, чтобы Рива случайно не позвонила ей вечером. И было в ее фиалковых глазах какое-то нездоровое возбуждение, подсказавшее Еве, что Блэр Биссел, скорее всего, был с ней в эту самую минуту, только в объектив видеотелефона не попал.
А когда он сам позвонил домой в семнадцать двадцать, заметила Ева, он специально постарался, чтобы на экран ничего не попало, кроме его лица. Зеленые кошачьи глаза под тяжелыми веками. Красивый рот, чувственная улыбка. И такой же чувственный, как будто полусонный голос.
Теперь Ева прекрасно понимала, почему Рива на него запала. Живое изображение на экране было куда красноречивее, чем фотография на удостоверении личности, которую она тоже внимательно изучила. Фотография не передавала манящего обаяния, этого лица, неторопливого, тягучего голоса. Все вместе создавало убийственный сексуальный коктейль.
— Привет, детка, я думал, ты уже дома. Надо было звякнуть тебе на мобильный. Голова гудит, устал от езды, от часовых поясов. Я собираюсь соснуть, отключу связь, так что не звони. Попробую еще раз связаться, когда выплыву. Скучай по мне, крошка! Ты же знаешь, как я по тебе скучаю.
«Тоже прикрыл свою задницу, — подумала Ева. — Обеспечил себе свободную ночку, чтобы поиграть с подружкой».
И все же Блэр вел себя неосторожно. Даже безрассудно. Его счастье, что она так слепо ему доверяла, иначе он обязательно погорел бы. Ева на ее месте обязательно отследила бы звонок. А если бы Риве вздумалось нагрянуть туда, куда он якобы отправился? Да мало ли что еще могло случиться! И конец тайной связи, и неверного супруга хватают за задницу.
Но все кончилось иначе: его убили. Потому что кто-то другой его выслеживал, кто-то другой поджидал, когда он окажется в нужное время в нужном месте.
Но зачем?
— Фирменный набор кухонной утвари, — доложила вошедшая Пибоди. — Не хватает ножа для резки хлеба.
— Уж не тот ли это нож, что лежит у нас в мешке для улик?
— Да, мэм, похоже, это тот самый. И еще я проверила записи охраны. Они показывают, что вчера Рива Юинг вошла в дом одна в восемнадцать двенадцать. А звонок у ворот прозвонил сразу после двадцати трех ноль-ноль. Она вышла забрать пакет, просканировала его и вернулась в дом. Все в точности совпадает.
— Ты даром времени не теряла. Пибоди усмехнулась:
— Мы, детективы, делаем что можем!
— Слушай, сколько можно? Тебе еще не надоело?
— Я тут прикинула: еще месяц имею полное право упоминать, что я детектив, по три раза в день. Ну, а потом начну отлучать себя от груди.
— Внесу в протокол. Я хочу забрать диски с мониторов и блок связи в электронный отдел. Если Ри-ву подставили, тот, кто это сделал, знает об охранных системах не меньше, чем она.
— Вы говорите «если». У вас есть сомнения?
— Сомнения всегда есть.
— Ну, ладно. Кстати, я тут подумала… Вообще-то вряд ли, но вдруг она сама все это подстроила, чтобы выглядело так, будто ее подставили? Это, конечно, рискованно и чересчур хладнокровно, но очень даже неглупо.
— Да, это было бы очень даже неглупо. — Ева принялась методично изучать содержимое ящиков письменного стола.
— Вы об этом уже думали?
— Пибоди, мы, лейтенанты, всегда думаем.
— Но вы в это не верите?
— На мой взгляд, это было бы слишком просто. Если это она убила, ей конец. Дело свалилось нам в руки, как спелое яблоко. Нам и делать-то ничего не надо — заполнить отчеты и ждать суда. Но если она говорит правду, у нас на руках настоящая головоломка. А я, черт возьми, обожаю головоломки!
