Скоро девушка перестала толкаться и стала царапать его руку. Понимая ее страх и удушье, Николас поднял руку и услышал, как воздух с шумом ворвался ей в легкие.
— Послушайте, — начал он, но слова застряли у него в горле, когда он наконец рассмотрел ее.
Она. Синтия. Ее лицо, не восковое и бесплотное, а полное жизни. Ее глаза, не тусклые, а яркие и горящие яростью.
— Проклятие, — присвистнул Ник.
— Ты, дерьмовый ублюдок, — выпалила девушка.
Ланкастер придвинулся ближе, чтобы убедиться, что зрение его не подвело.
— Ты жива.
— Ненадолго, если ты не уберешь свою руку с моей шеи.
— Прости…
Ланкастер встал и с удивлением посмотрел на нее. Он чувствовал, что у него онемели руки и ноги, но мир вокруг вдруг показался ему острее и ярче.
— Ты жива. Синтия… Боже мой. Ты жива.
Синтия потерла шею и посмотрела на Ника, потом окинула взглядом комнату и снова посмотрела на него.
Странно, ее лицо покраснело еще больше, хотя он уже отпустил ее. Может, он повредил ей горло или…
— Ты… — Ее взгляд скользнул по телу Ника. — Вы совсем не одеты, лорд Ланкастер.
— Да? — Ну конечно, он же спал. — Ты права.
Он не мог двигаться, мог только смотреть на нее, дышать и говорить. И краснеть.
— Прости.
Николас беспомощно оглянулся в поисках халата. Темно-синий халат висел на спинке стула, он взял его и тут же снова посмотрел на девушку, чтобы убедиться, что она не исчезла.
Ему вдруг показалось, что все это похоже на сон. Тем не менее она не только была жива и находилась в его постели, но и с дерзким видом наблюдала, как он натягивает халат.
Ланкастер потер лоб, но тут же отдернул руку из-за резкой боли. Возможно, он не спал, а потерял сознание и катится к смерти.
Синтия увидела, как он завязал пояс халата, и натянула на колени свою рубашку, чтобы прикрыть ноги. Она прижала колени к груди, натянув рубашку так, что даже кончики пальцев ног скрылись под ней, и уставилась на Ланкастера. Упрямый подбородок и решительный взгляд. Высокие скулы и миндалевидные глаза. Интересное, неотразимое лицо, как он и помнил. Чувство облегчения смешалось с состоянием полного замешательства.
— Что, черт возьми, происходит? — воскликнул Николас, видя, что Синтия мочит.
— Начнем с того, что ты все испортил.
— Ты должна знать, что я вообще ничего не понимаю, Син… Мисс Мерриторп.
— Ничего сложного здесь нет. — Она нахмурилась. — Я притворяюсь мертвой. Твое имение было хорошим местом для укрытия, пока не появился ты.
Нет, это не сон. Это определенно работа помутившегося разума. Ланкастер потряс головой, потом прижал ладонь к тому месту над левым глазом, где болело.
— Ты ударила меня.
— Конечно, ударила, — подтвердила девушка. — А что еще я могла сделать?
— Вежливо попросить о помощи.
Она фыркнула, но когда Николас опустил руку, чтобы посмотреть на нее, она выдохнула:
— У тебя течет кровь!
— Я не удивлен. Может, у меня вытекают мозги? Мне кажется, что это именно так.
Синтия слезла с кровати и подошла ближе.
— Здесь небольшая рана, она уже затягивается. Я… Прости, но ты не должен был пытаться остановить меня! Ты вынудил меня нанести тебе этот удар!
Ланкастер почувствовал, что улыбается. Никакого лукавства или желания очаровать. Ничего фальшивого или придуманного. Это просто проявление радости.
— Синтия, — прошептал он, когда она, поджав губы, рассматривала его лоб. — Синтия.
Она, наконец, встретилась с его взглядом и широко раскрыла глаза. Николас поднял руку и коснулся пальцем ее щеки, только пальцем. У нее была теплая кожа, мягкая и нежная. Он почувствовал, что дрожит.
— Ты живая.
Она не двигалась, потом сделала глубокий вдох.
— Я должна попросить тебя никому не говорить об этом. Да, я жива.
Его улыбка стала шире, он засмеялся.
Синтия тоже улыбнулась.
Николас ощутил волнение, как будто что-то очень важное ворвалось в его жизнь. Но возможно, это была всего лишь рана на голове.
Глава 5
— Я не верну тебя к отцу, — говорил Ник, и его глаза светились искренностью.
Он распростер руки, словно хотел показать, что он безоружен.
— Ты мужчина, — усмехнулась Синтия:
Или только хотела усмехнуться. Но как только слова сорвались с губ, она вспомнила, как он смотрел на нее несколько мгновений назад. Он возмужал, пусть не так разительно, как Джеймс, но определенно возмужал.
— Хуже всего, что ты джентльмен.
— Что, прости?
— Джентльмены. Они связаны законами чести. Ты поможешь мне сбежать от семьи, чтобы самой прокладывать себе дорогу в этом мире?
— Самой прокладывать себе дорогу? — с серьезным видом повторил Ланкастер. — Конечно, нет. Мир очень опасен, мисс Мерриторп.
— Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я не могу тебе доверять.
— Потому что я хочу, чтобы ты была в безопасности?
— Потому что я хочу покинуть это место навеки, виконт. Опасность подстерегает меня среди незнакомых людей, но если я останусь, то опасности мне тоже не избежать.
— Ричмонд. — Ланкастер плотно сжал полные губы и напрягся.
Произнесенное вслух имя поразило Синтию, потому что уже несколько недель они с миссис Пелл даже не произносили его вслух.
— Да. — Синтия еле сдержала желание прикоснуться к своим губам. — Вероятно, он твой лондонский друг.
— Нет.
Он не повысил голоса, но это слово прозвучало как приговор.
Когда Синтия удивленно посмотрела на него, в его глазах она увидела то, что никогда не видела там прежде. В них был лед.
Невероятно.
Он уже не был тем очаровательным соседским мальчиком, который завладел ее сердцем. Теперь он виконт Ланкастер, который уехал отсюда, не попрощавшись, и с тех пор десять лет даже не вспоминал об этом месте. Только Боту известно, какая у него была жизнь в Лондоне.
Пьяные оргии, азартные игры, женщины. Она много лет представляла себе, какие соблазны могли поджидать его там. В глубочайших страданиях девичьей любви она понимала, что в Лондоне он будет вести разгульную жизнь. Но десять лет назад она и представить себе не могла, что Лондон заменит ему все в этом мире.
Он изменился. У мальчика, которого она знала, глаза никогда не напоминали сталь.
