Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
— Забудь о деньгах, дитя мое, — сказал ей теплый и родной голос. — Я не столь властен над судьбами и плотью, как великие боги жизни. Но неужели ты думала, что я брошу свою жрицу? Твой путь к свободе был долог и труден. И я счастлив, что ты прошла его с честью. За века мой храм забыл простую истину, что лежала в его основании. Мы служим добру и справедливости. А это редко приносит деньги… Не беспокойся, дитя, я сам напомню старшим жрецам об этом и сообщу о твоей судьбе. Храм отпустит тебя, гордясь, что ты была его частью. Отныне ты не моя жрица, но стражем быть не перестанешь, пока в твоей груди бьется сердце, полное доблести и верности. А уж где оно бьется, на суше или в море, какая разница? Ты сама сказала когда-то, что твой бог с тобой, где бы ты ни была. Поэтому я не прощаюсь. Я отпускаю тебя, но не как невольницу, получившую свободу, а как ребенка, повзрослевшего и покинувшего родительский дом. Долгого и славного тебе нового пути…
Голос исчез, и Джиад почувствовала, как у нее защипало глаза. Но в море слез все равно не видно, и она, не стыдясь, потерла глаза рукой.
— Джи…
Алестар обнял ее за плечи осторожно, словно опасался, что Джиад отпрянет или одернет его. И было так странно понимать, что можно больше не скрывать ничего! Даже желания принять эти объятия и прижаться в ответ.
— Ну что ж, вот и закончилась история раздора между Морем и Землей! — весело и звонко сказало Всеядное Жи. — А обо мне как всегда никто не подумал! Ладно, я само себе обеспечу обещанный подарок! Но осталось еще одно маленькое незавершенное дело. Не люблю, когда обижают тех, кто меня призвал. И подлецов с лицемерами не люблю. А уж тех, кто мне алтарь портит…
Рыжеволосый мальчик шагнул к Джиад с Алестаром, но посмотрел мимо них туда, где на песке рядом с телом Невиса лежали связанные Риалас и Кариша. Побледнев, они не шевелились, умоляюще глядя то на Алестара, то на Всеядное Жи, вряд ли понимая, кто это…
— Вы никогда не приносили мне жертву и ни о чем не просили, — задумчиво сказало божество жизни. — И можно было бы оставить вас на правосудие тех, кого вы убивали и предавали. Но зачем портить им праздник? Ведь придется осуждать вас на смерть или изгнание… А вы всего лишь действовали в соответствии с вашей природой, верно?
— Милосердия, господин! — выдохнул Риалас, первым что-то сообразив.
— Милосердия… — проскулила Кариша.
— Милосердия? — удивилось Жи, высоко подняв рыжие брови на веснушчатом мальчишеском лице, и Джиад вдруг стало страшно. — Это не ко мне! Вы часто видели милосердную жизнь? Я там, где сильные поедают слабых, где болезни, наводнения и вулканы губят без разбора, где те, кто совершил промах, обречены. А иногда обречены и те, кто промахов не совершал. Жизнь не милосердна! Она жестока, несправедлива и коварна! Но иногда… иногда я тоже хочу поиграть. Опять же, редко смертные балуют меня таким представлением, как сегодня. Сыграю и я с вами.
Оно хлопнуло в ладоши, и ремни, спутывающие этих двоих, бесследно исчезли.
— Господин… — тихо начала было Санлия, но Жи холодно ее прервало:
— Нет. Не проси о милосердии. Эти двое никого не пощадили. Я простило бы их, убивай они ради спасения и выживания. Это мой закон, и это правильно. А они оскорбили меня, погубив столько моих созданий ради такой мерзости, как власть и зависть! Эй, вы двое! — окликнуло оно Риаласа и Каришу. — Вся ваша жизнь была фальшивкой. Но если в вашем сердце найдется хоть немного любви, я вас пощажу. Вы же избранные и запечатленные! Вы не можете не любить друг друга, верно? И причинить друг другу вред вы тоже не можете. Но ваше запечатление… — Жи повело в воде рукой, словно что-то сдергивая с Риаласа и Кариши, и с торжеством заявило: — Больше не работает! Забавно, да?
— Т-т-ты… — заикаясь, проговорила Кариша, с ненавистью глядя на Риаласа. — Ты всегда любил ее, а не меня! Почему? Чем я хуже?! Эту тихоню все любили! За сладкие улыбки, за услужливость, за красоту ее проклятую… Почему все ей?!
— Потому что она лучше, — процедил Риалас, будто не замечая никого вокруг и глядя на Каришу с отражением ее ненависти в глазах. — Умнее, красивее, нежнее, чем ты! Я думал ее заменить тобой, а ты ее бледная тень, отражение в луже! Ты все испортила! Ты убила моего отца, и теперь я не стану королем!
— И не стал бы! — завизжала Кариша, протягивая к нему руки со скрюченными пальцами. — Какой из тебя король? Это я делала все для нашего будущего! Лгала, убивала, травила, воровала эту проклятую чашу, напускала на принца Дыхание Бездны, чтобы король остался без наследника, и ты мог взять его трон. А ты только принимал это! И слушал своего безумного отца! Ты слабый, слабый, слабый…
Они кричали и верещали, выплескивая оскорбления. Иреназе вокруг потрясенно молчали, только Санлия уткнулась в плечо Лилайну, всхлипывая, и Джиад ее бы точно не осудила. А двое бывших возлюбленных на глазах превращались во что-то жуткое. Руки и ноги Риаласа вытянулись, раздвоились и растроились, став щупальцами. Глаза на плоском лице выпучились, голова увеличилась — и вот уже по песку пополз огромный спрут-маару. А навстречу ему прянула такая же огромная плоская мурена, которой стала Кариша.
— Гадость какая, — тихо пробормотал Алестар, а Лилайн обнял Санлию, закрыв ее лицо рукавом.
Странный короткий треск от маару, слабое шипение мурены… И бывшие иреназе вцепились друг в друга в жуткой молчаливой схватке. Маару давил и рвал мурену щупальцами, та полосовала его ядовитыми зубами. И оба, сплетясь в отвратительном подобии объятий, еще какое-то время содрогались, а потом затихли. Еще минуту на песке рядом с телом Невиса валялись отравленный маару и удушенная мурена, а потом и они медленно растаяли без следа.
— Жизнь долго терпит, но никогда не прощает, — тихо, но торжественно сказало Всеядное Жи, и Джиад увидела, что Мать Море и Мать Земля безмолвно и незаметно исчезли, а Арена вернулась к обычному виду. — Помните об этом. Не в моих силах вернуть погибших, таков, увы, вечный круговорот между мной и другим Всеядным, с которым рано или поздно познакомится каждый из вас. Но все, кто еще живы, не умрут от ран, это мой дар вам и им. Жизнь продолжается. Что бы ни случилось, как бы ни было больно и страшно, не забывайте об этом. И однажды я вам обязательно улыбнусь.
Оно и в самом деле улыбнулось озорной мальчишеской ухмылкой, а потом Джиад моргнула, будто что-то попало в глаз, и оказалось, что Всеядного Жи уже нет рядом.
Алестар крепче обнял Джиад за плечи и устало сказал:
— Ну вот, боги оставили нас в покое. Очень великодушно с их стороны. Дальше мы уже сами разберемся…
Глава 18. Звездный вечер
Первые дни после нападения сирен Акаланте зализывало раны. Погибло несколько десятков иреназе, и жертв было бы гораздо больше, если бы не Ираталь с Эргианом. Кариандец оплакивал погибшего друга, и Джиад видела холодную, как зимнее море, тоску в его светло-серых глазах, которая лишь на время уходила, когда он помогал Алестару или разговаривал с Даголаром, тоже скорбящим по брату. Джиад почти не знала погибшего Реголара, но достаточно уже знала самого Эргиана, чтобы понимать, как дороги бывшему принцу Карианда его немногочисленные друзья.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
