Рай не светит нам, шагнувшим в бездну, Новых воскресений нам не знать!
Светлая перчатка на желтой кости вновь коснулась плеча.
– Чего ты еще ждешь, мой Никодим? Тебя предал единственный друг, твою душу разрубили пополам. Надо ли терпеть боль до конца дней? Зачем тебе такая жизнь?
Он шевельнул губами, даже не думая.
– Мне – уже ни к чему. Другим нужна. Потерплю.
И вернул мир обратно.
Потерплю…
Король посмотрел на недвижное тело друга, затем на пистолет, так и оставшийся в руке того, кого в шутку титуловал «дурачиной»…
– Почему? – наконец выдохнул он, все еще не веря. – Почему именно ты?
«Наверняка кто-то предаст, причем из своих – и в самую последнюю минуту. Законы жанра, куманёк. И предадут не меня, тебя».
Август провел ладонью по затылку и только тогда сообразил, что волосы слегка обгорели.
«После обряда каждый монарх получает коронационный дар – некую способность, доступную лишь ему. Что именно, он должен понять сам».
Интересно, каков его дар? Пережить измену друга?
Наклонившись к Шуту, взял за руку, нащупал тонкую ниточку пульса, подождал немного.
– Живой? – откликнулся крепкого вида усач, подходя поближе. – Надо было ему двойную порцию выдать. Я тоже хорош, только сообразил, что к чему. Сейчас и вы поймете!
Подбросил на ладони несколько стальных шариков, усмехнулся в густые усы – и скрылся в черном чреве кемпера.
– Матильда… Меня зовут Матильда Шапталь, – негромко проговорила девушка. – Очень рада, что вы живы, Август, только не пойму… Вы сами в чудеса верите?
Лонжа ответил честно.
– Не верю. Но иногда они случаются помимо нашей воли.
Слова были лишними, и Август пожалел о них. К счастью, Матильда Шапталь ни о чем не переспросила.
– Вот! Ночью увидел, случайно, когда проснулся…
Жорж Бонис появился вновь, держа в руке сверток из плотной ткани. Развернул – и бросил прямо на землю. Август взглянул и понял, что все еще способен удивляться.
– Арман зачем-то в чемодане стал рыться. Гляжу, а вещь-то знакомая! И быть ей тут вроде бы не с чего.
Латная перчатка. Темные зубы-клинки, белая сталь. «Волчья пасть».
– «Gaumenspalte», XVI век, – негромко проговорил Король. – Из коллекции моего дяди, ему такие вещи почему-то нравятся.
Девушка и усач переглянулись.
– Вы, мадемуазель, лучше бы уши закрыли, – вздохнул Бонис. – Ни к чему вам такое… А вам, мсье, скажу. Вот что здесь должны были найти… Сгоревшая машина, в ней три трупа и паспорт нашего Армана – для верности, у него он не один, уверен. А вас как бы и нет, исчезли. Перчатка, «пасть волчья» – вроде визитной карточки, приметная, сразу след укажет. И кого, мсье, примутся искать? Она, как я понимаю, совсем по другому адресу числится.
Август Виттельсбах наконец-то очнулся. Жить было больно, но он сам выбрал эту боль.
– Так и есть. Уезжайте немедленно, неизвестно кто еще знает о месте встречи. Арминия… Этого человека оставьте здесь. Пусть идет, куда хочет.
Словно отвечая, Арман Кампо внезапно застонал и, нащупав ладонью теплую землю, попытался подняться. Ему никто не помог, но Шут из рода шутов все-таки сумел привстать и крикнуть в спину тому, кого больше всего на свете любил и ненавидел:
– Почему ты не умер, Август? Так не должно быть, слышишь?! Это неправильно! Почему ты живой? Почему-у?
Авторское послесловие
«Лонжа» – четвертая книга из запланированного цикла под общим названием «Аргентина».
Автор не видит необходимости что-либо объяснять сверх того, что уже сказано в тексте. Мир «Аргентины» начал жить своей собственной жизнью, порой удивляя и даже пугая. Герои бунтуют, желая жить и умирать по своей, а не чужой воле. Автору-демиургу остается лишь порадоваться и отойти в сторону.
Андрей Валентинов
Благодарности
Автор благодарит
Тех, кто был рядом и не рядом, помогая и поддерживая
Ирину Владимировну Цурканенко.
Моих друзей Дмитрия Громова и Олега Ладыженского.
Коллегу из Штата Пеликанов.
Всех, кто помог автору своими отзывами о первых книгах цикла. Всех, живых и пребывающих в вечной Ноосфере, чьи образы, творчество и поступки позволили роману появиться на свет
Олега Ладыженского, написавшего слова танго «Аргентина» и «Последнее воскресенье».
Мишеля Леграна и Эдди Марне, авторов песни «The Windmills of Your Mind».
Жоржа Брассенса, французского шансонье с великолепными усами.
Создателей фильмов «The Thomas Crown Affair» (1999 г.) и «Combat d’amour en songe».
Курта Биллингера, автора книги «Заключенный 880» и его соратников, немецких антифашистов.
Сальвадора Дали, любителя носорогов.
Мастеров кино, одухотворивших образы героев романа: Хайнца Рюмана (Король) и Стефано Дионизи (Шут).
Тень великого Данте Алигьери.
Тень великого Поля Верлена.
Поэтов, писателей, драматургов и кинорежиссеров, чьи произведения довелось прямо или непрямо цитировать в тексте.
И еще очень-очень многих, незримо стоявших возле моего ноутбука.
Конец четвертой книги
Январь – март 2016 г., Харьков
