— Ни черта мы не спровоцировали лавину, но они правы в том, что спасателей вызвала женщина по сотовому телефону. Эта женщина назвалась баронессой фон Штессель, она каталась на лыжах на другой стороне. Мы видели лавину сверху, с того места, где находились, из вездеходов. Спуститься мы не могли, и у нас не было спасательного оборудования, чтобы искать пострадавших, но я подтвердил то, что она им уже рассказала: точно назвал место, где надо было искать, — два человека под снегом, относительно неглубоко, как потом оказалось.
— Вы не пошли помогать? — спросила Эми, потрясенная до глубины души.
— В общем, нет… У нас не было снаряжения, и почти не было шансов их найти. Профессионалы отыскали их гораздо быстрее. Тем не менее я совершенно уверен, что не мы сдвинули с места снег. Наверху, где мы были, карниз остался нетронутым. Должно быть, они сами стали причиной оползня.
— Почему вы там находились? — спросила Виктуар.
— Мы искали остатки аппарата, принадлежавшего нашей космической программе. Предполагалось, что они должны были находиться в том районе.
— Керри и Гарри получат компенсацию? — забеспокоилась Эми.
Даггарт ответил, что в настоящее время он ведет об этом переговоры Вдова должна что-нибудь получить, но он считает, что это никак не повлияет на ее планы уехать в Англию. Она решила, что Гарри надо воспитать настоящим англичанином, таким, каким был его отец. С другой стороны, на нее оказывают слишком сильное давление последователи Жанны д’Арк, которые хотят, чтобы она оставалась их почитаемым символом, и им очень важно ее присутствие во Франции, поэтому, может быть, она переменит свое решение.
— Я рада, что они получат какие-то деньги. Америка, в конце концов, всегда поступает правильно, — заключила Эми, хотя теперь она была в этом не так уверена, как раньше.
— Мне нравится так думать, — сказал Джо Даггарт, и, по-видимому, без иронии.
После десерта — сливочное мороженое с шоколадным сиропом — столы отодвинули, и гости стали танцевать. Эми заметила, как Руперт и Поузи Венн, а также их мать и Керри Венн вместе выходят из обеденного зала.
— Пусть это сделает Керри, — сказала Поузи, помогая Керри раскрыть контейнер.
— Полагаю, Поузи, нам надо что-нибудь прочитать или сказать? — спросил Руперт.
— Я могу прочитать стихотворение Робина «Ухожу за темный горизонт», — предложила Поузи. «Прощай, папа», — думала она про себя.
— Давайте сделаем это молча, и пусть каждый думает о своем, — сказала Керри.
Помедлив мгновение, она открыла урну и резко вытряхнула прах по ветру с правого борта. Маленькие частички пепла обожгли им глаза острой болью и заставили зажмуриться, но вскоре слезы смыли их без остатка. Руперт оглянулся на Памелу — та стояла в стороне, наблюдая за происходящим. Она негромко вздохнула, показывая, что она с ними. «Прощай, отец», — произнес Руперт в своем сердце.
— Все хорошо? — спросила Керри, повернувшись к Поузи и Руперту.
— Прекрасно, — ответили они. Поузи жалела, что радом нет Робина — он так чутко чувствует настроение момента; но Робин погрузился в разговор с Эмилем.
Воспользовавшись тем, что все гости заняты музыкой и танцами, Эмиль и Эми незаметно ускользнули, чтобы заняться сексом. По-видимому, они оказались в штурманской рубке. Их страсть подтвердила опасения, что не так-то легко будет попрощаться навсегда.
— Мы с Кипом в четверг уезжаем, — вздохнула Эми. Они улыбались беззаботно, не слишком надеясь на хороший исход, но и особо не веря в то, что их жребий настолько жесток, что может разлучить два любящих сердца, которые так подходят друг другу во всем, — ведь оба они были, в общем, баловнями судьбы. Или их все-таки постигло возмездие и они должны потерять любовь всей их жизни? Если и так, они все равно не сдадутся без боя: целое состояние, потраченное на авиабилеты, слезы, президентская стипендия Гувера для Эмиля, негласная финансовая поддержка некоторых его проектов со стороны Эми, жаркие занятия любовью в мотелях Сан-Хосе или в гостиницах Прованса — все это они видели в перспективе, вероятно недооценивая, насколько это будет заполнять предстоящие им годы жизни, — желание, растущее от необходимости преодолевать трудности, чтобы достичь желаемого. Впереди все было не так уж плохо.
