Книга Структура реальности. Наука параллельных вселенных - Дэвид Дойч

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110

Моральные и эстетические размышления, как и результаты всех таких размышлений, также выражены в этих образах. В самом деле, существует или нет омега-точка, но везде, где есть знание в мультиверсе (сложность через многие вселенные), должны быть и физические следы морального и эстетического рассуждения, определившего, какого рода проблемы создающая знание сущность выбрала решать. В частности, прежде чем любой элемент фактического знания сможет стать сходным в полосе вселенных, моральные и эстетические суждения уже должны быть похожими в этих вселенных. Следовательно, такие суждения также содержат объективное знание в физическом смысле, в смысле мультиверса. Это оправдывает использование в этике и эстетике эпистемологической терминологии, как то: «проблема», «решение», «рассуждение» и «знание». Таким образом, если этика и эстетика вообще совместимы с мировоззрением, защищаемым в этой книге, красота и правильность должны быть столь же объективны, как научная или математическая истина. И они должны создаваться аналогичным образом, через предположения и рациональную критику.

Можно заметить, что Китс[62] вполне резонно сказал, что «красота — это истина, а истина — это красота». Это не одно и то же, но это вещи одного рода, они одинаково создаются и неразрывно связаны друг с другом. (Но он, безусловно, был неправ, когда продолжил «вот всё, что мы знаем и что мы должны знать».)

В своём энтузиазме (в первоначальном смысле этого слова!) Типлер пренебрёг частью урока Поппера относительно того, как должен выглядеть рост познания. Если омега-точка существует и если она будет создана так, как изложил Типлер, то поздняя вселенная действительно будет состоять из воплощённых мыслей непостижимой мудрости, творчества и абсолютных чисел. Но мысль — это решение проблем, а решение проблем означает конкурирующие предположения, ошибки, критику, опровержение и возвращение к исходному положению. Вероятно, в пределе (которого не ощутит никто) в момент конца вселенной можно будет понять всё, что понятно. Но в каждой конечной точке знание наших потомков будет изобиловать ошибками. Их знание будет больше, глубже и шире, чем мы можем представить, но и масштаб их ошибок соответственно будет титаническим.

Как и мы, они никогда не познают определённость или физическую безопасность, поскольку их выживание, как и наше, будет зависеть от создания ими непрерывного потока нового знания. Если у них хотя бы однажды не получится открыть способ увеличения скорости вычисления и ёмкости памяти за имеющееся у них время, определённое неумолимым законом физики, небо упадёт на них, и они погибнут. Их культура предположительно будет мирной и благотворной в такой степени, о какой мы не можем даже мечтать, но она отнюдь не будет спокойной. Она будет начинаться с решения огромных проблем и будет раскалываться от неистовых противоречий. По этой причине кажется невероятным, что их можно будет правильно рассматривать как «личности». Скорее это будет огромное количество людей, многообразно взаимодействующих на многих уровнях, но не согласных друг с другом. Они не будут говорить в один голос — не более, чем современные учёные на научном семинаре. Даже когда они случайно придут к соглашению, они часто будут ошибаться, и многие их ошибки останутся неисправленными произвольно долгое время (субъективно). По той же самой причине эта культура никогда не станет морально однородной. Не будет ничего святого (ещё одно отличие от традиционной религии!), и люди постоянно будут оспаривать допущения, которые другие люди считают фундаментальными моральными истинами. Конечно, мораль, поскольку она реальна, постижима с помощью методов разума, а потому каждое частное противоречие будет разрешено. Но на смену ему придут следующие, ещё более захватывающие и фундаментальные противоречия. Подобное дисгармоничное, но прогрессивное скопление перекрывающихся сообществ весьма отличается от Бога, в которого верят религиозные люди. Но именно это, или даже некая субкультура внутри этого, и воскресит нас, если Типлер не ошибается.

В свете всех объединяющих идей, о которых я говорил, таких как квантовое вычисление, эволюционная эпистемология и мультиверсные концепции знания, свободная воля и время, мне кажется ясным, что современная тенденция в нашем всеобъемлющем понимании реальности именно такова, на какую я надеялся, будучи ребёнком. Наше знание становится и шире, и глубже, причём, как я отметил в главе 1, глубина побеждает. Но в этой книге я претендовал на нечто большее. Я защищал конкретное единое мировоззрение, основанное на четырёх нитях: квантовой физике мультиверса, эпистемологии Поппера, теории эволюции Дарвина — Докинза и усиленной версии теории универсального вычисления Тьюринга. Мне кажется, что при современном состоянии нашего научного знания придерживаться такого взгляда «естественно». Это консервативный взгляд, который не предлагает никаких пугающих изменений в наших лучших фундаментальных объяснениях. Значит, он должен стать господствующим взглядом — таким, относительно которого судят о предложенных новшествах. Я защищаю именно такую роль этого взгляда. Я не надеюсь создать новую традицию; я далёк от этого. Как я уже сказал, я считаю, что пора двигаться дальше. Но мы можем перейти к лучшим теориям только тогда, когда воспримем лучшие из наших существующих теорий всерьёз — как объяснения мира.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110