– Ну-ну, девочка, – Клайвис, смеясь, поправил съехавшую в сторону белую круглую шапочку, прикрывающую залысину на темени и редкие седые волосы. – Умерь свой пыл, побереги силы для испытаний. Идем, найдем Дикфрида и сообщим ему новости.
– После праздников, угощения и танцев с красавицей Гри? Не рассердится, поверь мне.
ГЛАВА 79
Грейцель посмотрела на Мэй Си, которая за весь ее рассказ не произнесла ни слова.
– Вот и вся история, Мэис. На следуюшее утро мы с Клайвисом уехали в Аверд. Наверняка он накануне успел сообщить обо всем, потому что в порту нас встретили и отвезли в Старый Город. И уже к обеду я была зачислена в Академию. А еще – командующий лично попросил меня никогда и никому не рассказывать о том, что случилось.
– Я понимаю, можешь не волноваться.
– Да я и не волнуюсь, – улыбнулась девушка.
Затем она вздохнула и решительно поднялась с камня.
– Пойдем. Ночь уже, а завтра с утра в дорогу. Да и родители, скорее всего не спят, переживают, где мы.
Погасив костер, они выбрались из леса на пляж, молча дошли до дороги.
– Грей, могу я тебе задать один вопрос? – вдруг спросила Мэй Си
– Конечно.
– Скажи мне… Энлиан – кто она для вас? Вы строите храмы, но их энле служат не ей, а окружающим: лечат, учат, помогают. Эшге для раг`эш остался Хранителем, огонь для них священен и они не мыслят свою жизнь без него, без общения с ним через ритуалы и молитвы. Гедары – наоборот, считают проявлением уважения к Гедрэ, умение жить без ее помощи, надеясь только на свои силы и взаимоподдержку. Саллейда… Для них Иоллэ всегда рядом, во всем, что живет в этом мире. И, будучи связанными с ним, они связаны с ней. А вы?
Грейцель ответила не сразу. Некоторое время она шла молча, глубоко задумавшись.
– Знаешь, – сказала она наконец, – в Академии ведь, и правда, гораздо тяжелее, чем в гарнизоне. В там хоть и муштра от рассвета до заката, но вот в голову при этом никто не лезет. А когда твой разум перекраивают, заставляют рыться в нем, вырывать, вытаскивать из глубины все, что в нем заложено – это все равно, как с тела кожу содрать и в кипяток его окунуть. Мне тогда ведь едва шестнадцать исполнилось. Первое время до того тяжело было иногда – казалось, умереть проще. В жизни не ревела, а тут бывало, едва не ползком до кровати доберусь, упаду на нее, подушку зубами сожму и ничего с собой поделать не могу – плачу, маму сквозь слезы шепотом зову. И ведь знаю, что не ответит, а вроде пожалуюсь ей немного – и легче становится, успокоюсь, усну. А уж как я счастлива была, когда отпуск получила домой на неделю! Не поверишь – от причала до дома бегом бежала. Через лес, через поля, прямо в форме, в плаще белом. То-то работники, поди, удивлялись. Я за эти семь дней обо всем забыла. Назад в Аверд вернулась с новыми силами, словно родилась заново.
Он вздохнула.
– Я к чему это рассказываю… пожалуй, дело в том, что нам так легче. Как детям, которые остались одни в новом, незнакомом месте. Мы многое вынесли, обживаясь здесь: боль, унижения, страх. Но мы выжили, стали сильнее, мудрее. Мы обрели свободу, научились быть не только сильными, но и милосердными. Теперь строим свою жизнь, стараясь сохранить мир и учась на собственных ошибках. Но иногда, когда кругом кромешный ужас и сил совсем не остается, последнее, что может помочь, утешить, не дать окончательно отчаяться – это мысль о том, что там, пусть и далеко, кто-то думает о тебе, помнит и любит. Кто-то, добрый, кто-то мудрый. Как мама, понимаешь? Мы благодарны Энлиан. Да, пожалуй, это то самое слово – благодарны. Для нас она – символ доброты, символ надежды на лучшее. Наши храмы – это не святилища, не место поклонения всемогущей и определяющей нашу жизнь силе, как у раг`эш. Они – как дом, куда мы можем прийти, чтобы поделиться своими радостями, где можем найти утешение в печали. Можем получить новые знания или помощь, когда она необходима.
Она смущенно лыбнулась:
– Я что-то все в одну кучу собрала. В голове, вроде бы, стройно, а когда начинаешь говорить…
– Нет, не переживай. Думаю, я тебя поняла.
– Да? Хорошо тогда. Не хотелось бы все еще больше запутать. Ладно, пойдем скорее, Надеюсь, ворота не закрыли. А то придется тебе через забор лезть и засов открывать.
– Мне? Почему мне?
– Мэис, ну перестань. Я же знаю, как ты умеешь. А я? Ты представяешь себе эту картину? Разве ты такое можешь допустить?
– Ни в коем случае.
Но, к счастью, ворота были открыты, и в дом удалось вернуться без каких-либо сложностей. Грейцель была уверена, что глаз не сомкнет до утра, но уснула практически сразу и впервые за последние несколько дней спала спокойно до того момента, когда Гри утром постучалась в дверь комнаты.
Получив в свое распоряжние двух крепких, отдохнувших пэва, навьюченных сумками с провизией на всю компанию, после недолгих проводов, девушки в сопровождении Дикфрида отправились на пристань, где их уже ожидала лодка под управлением одного из гедаров его артели. Доставив пассажирок через пролив, к безлюдному берегу намного восточнее Аверда, он пожелал им удачи и сразу же отправился назад, а Грейцель и Мэй Си по уже знакомому пути в стороне от дорог, отправились назад и к вечеру достигли спуска в скрытую долину.
Здесь вовсю кипела работа. Дорога наверх уже была расчищена, а у входа в туннель, ведущий в глубь скалы, появилось нечто, больше всего напоминающее большую бадью, собранную из того, что оказалось под рукой. Нечто это было наполнено водой, которую из ямы, оставленной лапой монстра в русле ручья, поднимало подобие насоса, выглядещее столь же странно, что и бадья. Однако обе новинки со своими задачами справлялись прекрасно. Рядом с входом внутрь скалы громоздилась и здоровенная куча из скрепленных между собой крупных вязанок сухих веток. В тот момент, когда девушки спустились вниз, Девирг как раз закидывал их в проем. Мэй Си почувствовала едва ощутимый запах дыма из глубины горы.
– Тэи и Кин жгут там костры, греют железяки, – бодро доложил он, вытирая мокрый лоб. – А мы, вот дровишек запасаем. А что в сумках, девочки? Привезли пожевать чего-нибудь домашнего?
Следующие несколько дней всем, включая пэва, без остановки возившим в зал воду в приспособленных под ведра непромокаемых сумках, пришлось работать без отдыха. Разогретый металл остужали, затем разбивали на куски. Часть из них вывозили наружу и сваливали в одну общую кучу, а часть просто разбрасывали по залу. Все синие кристаллы вместе с рамами были закопаны глубоко в песок на дне реки, бегущей по оврагу, а мелкие желтые – тщательно удалены из обломков.
– Чем меньше останется следов, которые смогут навести Аверд на какие-то мысли, тем лучше, – сказал Кин Зи.
К утру пятого дня прибыли обещанные Дикфридом повозки. Сопровождали их несколько работников артели под руководством его старого друга, хорошо знакомого Грейцель.
