Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
Не его дело, что с ней случилось. Но, может быть, за этим тоже стоит Ян. Он с ней был столько же, сколько и сам Филип.
Вошла медсестра. Она едва говорила по-шведски, но предполагалось ей доверять. Как они себе это представляют?
– Вам приходить.
– Что вы сказали?
– Здьесь девоська. Приходить.
– Ко мне? Пусть войдет.
Это была Каролина. Она была одета как и всегда, насколько он ее помнил. Мешковатые серые штаны и вязаный джемпер. Она положила куртку на стол и уселась в кресло у окна. Она сегодня красотка, подумал Филип.
– Они со мной больше не хотят говорить, – сказала она.
– Не хочешь сначала спросить, как я себя чувствую?
– Я вижу, как ты себя чувствуешь. Полагаю, гораздо лучше, чем когда тебя нашли.
– Почему мама с отцом больше не хотят с тобой разговаривать?
– Они поняли, что белый кролик – это я.
– Как?
– Люди из адвокатской конторы обратились в Facebook, где им сначала отказались отвечать. Но поскольку сейчас начато полицейское расследование, эта Эмили снова запросила у них информацию про пользователя с белым кроликом, Антона Антонссона. Facebook ей что-то передал, в том числе что моя почта привязна к этому аккаунту, так что они увидели, что это я тебе отправляла сообщения. И они обнаружили, что тот же пользователь связан с Аниной. И вот это, наверное, тоже.
Она подняла руку. Филип увидел маленькую татуировку повыше запястья: кролик с красными глазами.
– Ну что ж, вини себя саму. Ты меня так достала с этими сообщениями, и открыточками, и всем остальным.
– И ты все равно не изменился и не оставил их в покое.
– Зачем ты сюда пришла? Чтобы понудеть?
Филип попытался сесть в постели, но у него это не очень хорошо получилось. Челюсть и затылок отзывались острой болью, когда он двигался.
Каролина встала и подошла к нему.
– Я хочу знать, почему Ян так поступил.
Теперь она склонилась над ним и медленно вытащила самую нижнюю подушку у него из-под головы.
– Каролина, дорогая, ты задаешь странные вопросы. Я понятия не имею. Ян сошел с ума, он больной. Он меня ненавидит за то, что я делал, когда мне было четырнадцать. Это невозможно понять.
Его голова теперь, когда она вытащила подушку, лежала на десяток сантиметров ниже.
– Он ненавидит тебя за то, что ты сделал, когда тебе было четырнадцать?
Каролина держала подушку над ним. Теперь он не мог ее видеть, только сливочный цвет наволочки прямо перед лицом. Что она собирается делать?
Он услышал ее голос. Он звучал как будто издалека.
– Он хотел тебя убить за что-то, что ты сделал так давно?
Внезапно Филип почувствовал бесконечную усталость. Если она захочет прижать подушку к его лицу, он не уверен, что сможет сопротивляться. Не с этой ноющей болью в затылке и челюсти, которая мучала его как никогда. Не со всеми этими лекарствами, которые он проглотил в последние несколько часов.
– Я не знаю, Каролина.
Он сглотнул.
– А ты? Ты бы хотела, чтобы он меня убил?
Она опустила подушку еще на пару сантиметров.
Когда он попытался поднять руку из-под одеяла, чтобы остановить ее, вся спина отозвалась болью. У него все получалось медленно. Он и правда совсем ослабел.
Подушка коснулась кончика его носа.
Он услышал ее голос:
– Все, что я хочу, это чтобы ты изменился и оставил в покое этих женщин, девочек, детей. Вспомни, я знаю, почему ты стал таким, с нами дома одинаково обращались. Но не обязательно быть таким, как ты.
Он попытался что-то ответить, но рот, казалось, онемел.
Каролина вздрогнула.
Она отбросила подушку, которая упала в кресло.
Потом она взяла свою куртку и вышла.
Филип подумал, что эта куртка была неожиданно теплой и симпатичной для нее. Каролина обычно не обращала внимания на времена года. Она одевалась практически во что попало.
Полная идиотка.
* * *
Тедди все так же жил у Линды, но теперь он не спал в комнате Николы, так он ей пообещал, въезжая обратно.
Он спал на диване.
К общей радости Тедди и Линды после случившегося в лесу Никола почти все время теперь ночевал дома. Уже больше недели. Только один раз он не пришел вечером домой, но позвонил и рассказал, где находится.
О том случае они с Тедди говорили всего один раз.
Они столкнулись утром на кухне, когда Линда ушла на работу. Никола уставился в пол. Тедди стоял у кофеварки, которой так гордилась Линда.
– Это «Неспрессо», – сказала она тогда. – Это как быть в кофейном клубе. И сам кофе в этих капсулах все время свежий.
В первый раз Тедди пришлось потратить полчаса, чтобы уразуметь, как кофеварка работает.
– Хочешь что-то сказать? – Тедди улыбнулся.
Никола открыл холодильник и налил себе стакан сока.
– Прости.
– Не нужно извиняться. Я знаю, каково это. Мне жаль Хамона. Как он?
– Дерьмово.
– Понятно. Но пообещай мне одну вещь.
Никола поставил стакан на стол.
– Не нужно слепо слушаться приказов, Никола. Думай сам. Помни это. Я не думаю, что вы гнались за нужным человеком.
– Откуда ты знаешь?
– Чутье. Ян похитил того, второго, парня, за которым вы охотились. Но он не убивал сестру Хамона. Это сделал кто-то другой.
– Кто?
– Я пока не знаю.
– Хочешь это выяснить?
Тедди не знал что ответить.
– Я одно хочу спросить. Почему ты дал нам уйти? – сказал Никола.
– Нико, это не так просто.
– Но почему?
Тедди засунул капсулу в кофеварку.
– Я не знаю – вот мой ответ. Я просто не знаю.
Челюсть быстро заживала, и опухоль спала. Теперь он мог спокойно есть нормальную пищу, но синяк все еще был огромным и зеленоватым.
Диван у Линды был удобнее, чем у Деяна, он каждый день взбивал подушки. Но спиной он все равно чувствовал, что койка слишком короткая. Он не мог по-настоящему растянуться, и однажды он даже лег на полу, чтобы вытянуться во весь рост. Когда Линда его там нашла утром, то подумала, что он ночью свалился с дивана, и ей стало его жаль.
На следующий вечер у дивана лежал надувной матрас. Тедди лег на него. И обнаружил, что так, вообще-то, удобнее. По утрам он слышал тихие разговоры между Николой и Линдой, когда он сам еще лежал и не мог подняться.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
