– Послушай, тебе надо…
– Она мешает.
– Чему?
– Вот чему! – Люк притянул Лизетту к себе. – Хочу обнимать тебя обеими руками.
Она шаловливо улыбнулась и приникла к нему.
– А что еще?
– Ласкать тебя обеими руками, – ответил он и, нащупав грудь Лизетты, поцеловал ее через тонкую блузку.
Лизетта с протяжным вздохом запустила руки в волосы Люка, запрокинула ему голову и прильнула к устам долгим, глубоким поцелуем.
– Медсестричка, отведите меня в постель, – потребовал Люк, когда они, тяжело дыша, отпрянули друг от друга. – Можете делать со мной все, что вам угодно.
– Все-все? – уточнила она со смехом. В мгновение ока Люк переложил ее на постель и легонько навалился сверху. Он начал было целовать ее в бритую голову, но Лизетта застеснялась и попыталась увернуться.
– Мне нравятся непокорные женщины, – настаивал он. – Всегда нравились.
Лизетта через силу рассмеялась.
– Люк, перестань, прошу тебя. Я выгляжу ужасно.
– Ты? Ты прекраснейшая из женщин! С тобой никто не сравнится. Ты неповторима! Я жажду насладиться тобой!
И он прижался к ней так, что она ощутила всю силу его желания.
Их смех разнесся по комнате, выплеснулся на улицу, смешался с гулом народного ликования, а потом сменился вожделением. Слившись воедино, влюбленные неторопливо изучали друг друга. Вскрикнув от наслаждения, Лизетта изо всех сил обняла Люка, и они предались медленно нарастающему ритму всепоглощающего желания.
Почти две недели они провели в крохотной квартирке – жили, смеялись, познавали друг друга… Их любовь росла и крепла.
Однажды утром Люк посмотрел на Лизетту странным взглядом.
– В чем дело? – взволнованно спросила она.
– Мне надо сходить на авеню де Ваграм, выяснить, что происходит.
– Люк! Давай забудем…
– Послушай, – перебил он, – вчера приходила Сильвия.
Лизетта насторожилась.
– Она заскочила буквально на пять минут, сообщить новости, – поспешно объяснил Люк. – В Париже открылся филиал британского управления специальных операций, всем агентам следует там отметиться.
– Понимаешь, я никогда в жизни еще не была так счастлива, – сказала Лизетта, коснувшись мешочка семян на груди любимого. – Они сберегли тебя для меня. Давай останемся здесь, в безопасности.
Но Люк был непреклонен.
– Война еще не закончилась, моя прекрасная Лизетта. Я хочу вывезти тебя из Парижа. Я должен твердо знать, что тебе ничего не грозит… Иначе нельзя.
– Отвези меня в Прованс. Поедем в твой старый дом в Сеньоне, где…
Он покачал головой.
– Не могу. Пожалуйста, пойми. Я еще не готов.
– Не заставляй меня уезжать.
– Тебе надо вернуться в Англию. Отчитаться, в конце концов. Пора, Лизетта. Ты свое задание выполнила. Я не хочу, чтобы тебе грозила хотя бы малейшая опасность.
– Нет, Люк. Я без тебя никуда не поеду. Давай вернемся в Англию вместе.
Люк не мыслил жизни без любимой. Ему тоже хотелось оказаться как можно дальше от мучительных воспоминаний.
Он кивнул. Лицо девушки озарилось улыбкой. Влюбленные скрепили уговор, долго и страстно предавшись любви. Нет, не нужны ему больше никакие женщины в мире – и никогда не понадобятся!
На следующий день Лизетта задала Люку вопрос, которого он давно ждал и страшился.
– Расскажи мне, что случилось с Маркусом. В бреду ты твердил о нем. Я должна знать правду.
Люк втайне удивлялся, почему она так долго не спрашивала о полковнике. Похоже, Лизетта нарочно не думала о Маркусе, чтобы побыть с Люком наедине, в любви и согласии. Она не хотела омрачать их радость, вспоминая о сопернике. И все же полковник Маркус Килиан неизменно был с ними. Люк понимал, что надо рассказать Лизетте о случившемся – и надеяться, что это принесет облегчение обоим.
Он тяжело сглотнул.
– Ладно.
Лизетта испуганно замерла на краешке кровати. Люк сел рядом, взял ее за руку, сжал крошечную ладошку в своих ладонях, словно мог этим уберечь от того, что вынужден сообщить.
– Килиан погиб в ночь на двадцать пятое августа…
Лизетта выдернула руку и в ужасе прижала ладонь к губам.
– Правда? – всхлипнула она.
Люк кивнул.
– Я был с ним до последнего вздоха. Просидел над телом всю ночь, потому что… – Он пожал плечами. – Потому что Килиан это заслужил.
Лизетта разрыдалась.
Люк поведал ей обо всем, что произошло в тот вечер, не упустив ни единой подробности.
– Он не страдал? – дрожащим голосом переспросила она.
– Нет, нисколько. Он умер с улыбкой на губах, потягивая кальвадос. Вспоминал о тебе.
– Спасибо, что ты был с ним до конца.
– Он заслуживал твоей любви.
Лизетта всхлипнула и утерла слезы.
– Бедный Маркус, его все равно непременно арестовали бы.
– Он и не собирался сдаваться. Пуля предназначалась для него, а не для меня.
Лизетта распахнула рубашку Люка и поцеловала шрам.
– Значит, он навсегда останется с нами. А я всегда любила только тебя, Люк. Только тебя.
41
Лизетта во все глаза смотрела на Люка.
– Все в порядке?
Они сидели в приемной парижской штаб-квартиры британского управления спецопераций, разместившейся в отеле «Сесиль».
Он кивнул. Парижане до сих пор оборачивались и презрительно разглядывали обритую голову девушки. Люка раздражало, что она привлекает ненужное внимание. Все думали, что Лизетта сотрудничала с немцами, но ее это ни капельки не волновало. Прохожие плевали им вслед, но она лишь гордо вскидывала голову.
– Меня это не задевает, – утверждала она.
И вот теперь Лизетта вопросительно смотрела на него.
– Готов? – прошептала она.
Подошедшая к ним женщина широко улыбнулась и представилась Верой Аткинс.
– Милая моя! – Она обняла Лизетту и прижала к себе. – Какая же ты смелая!
Девушка провела рукой по мягкому ежику волос.
– Ничего страшного, скоро отрастут.
«А как же душевные шрамы? Незримые, но оставшиеся навсегда», – подумал Люк. Хотелось верить, что перенесенное моральное потрясение не изменит Лизетту.
Вера повернулась к Люку, поглядела на него ласково.
– Так это вас мы знали под кличкой Фосиль!
