Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
– Для солидности, – уверенно сказал он. Спорить я не стал. В чем-то он был прав.
Боевой приказ № 02., Штарм 4, Запруды, 22.6.41 18.30 (РИ):
Карта 100 000
1. Противник бандитски напал на советские города и потеснил наши части в восточном направлении.
2. Части 4-й армии, продолжая в течение ночи твердую оборону занимаемых рубежей, с утра 23.6.41 г. переходят в наступление в обход Брест с севера с задачей уничтожить противника, переправившегося через р. Зап. Буг.
Удар наносят 14-й механизированный корпус совместно с 28-м стрелковым корпусом и скоростным бомбардировочным авиационным полком 10-й смешанной авиационной дивизии. 75-й и 49-й стрелковым дивизиям продолжать удерживать занимаемый рубеж.
3. 14-му механизированному корпусу (22, 30-я танковые и 205-я моторизованная дивизии) с утра 23.6.41 г. нанести удар с рубежа Кривляны, Пилищи, Хмелево в общем направлении на Высокое с задачей к исходу дня уничтожить противника восточнее р. Зап. Буг.
На правом, заходящем фланге иметь 30-ю танковую дивизию и для развития успеха и прикрытия правого фланга – 205-ю моторизованную дивизию. Атаку танков поддерживает 6-й скоростной бомбардировочный авиационный полк 10-й смешанной авиационной дивизии.
4. 28-й стрелковый корпус наносит удар своим правым флангом (6, 42-й стрелковыми дивизиями и батальоном танков 205-й моторизованной дивизии) в общем направлении на Брест, имея задачей к исходу дня занять Брест.
5. Атаку начать в 5.00 23.6.41 г. после 15-минутного огневого налета.
6. Границу до особого распоряжения не переходить.
7. Командный пункт – Запруды.
8. Донесения присылать через каждые два часа.
9. Командирам частей принять решительные меры по обеспечению частей ночью боеприпасами (Бранна Гурна, Пинск) и горючим (Кобрин, Оранчицы).
Командующий войсками 4-й армии
генерал-майор Коробков
(Ф. 226, оп. 2156сс, д. 67, лл. 2, 3.)
Сверкая сапогами и амуницией, освежая все вокруг запахом не самого дешевого одеколона из моих запасов, в свежих и чистых гимнастерках, за двадцать минут до назначенного времени мы стояли на последнем инструктаже у полкового комиссара. О чем говорить с немцами, о чем нет, и так было понятно. Но и просто так уйти без инструктажа было невозможно. Старшим из нашей троицы был Андрей. Ему и вести переговоры. Я же должен был при необходимости помочь с переводом и обеспечить отход, если все сорвется.
За пять минут до назначенного места мы были в арке ворот. Здесь же наготове стояла телега в сопровождении нескольких бойцов. Все настороженно всматривались в Западный остров. Там тоже бликала оптика. Напряжение нарастало, словно снежный ком. Стрелки часов медленно двигались вперед. Наконец на той стороне моста появилось несколько немецких солдат с белым флагом в руках, повторивших предложение о переговорах. Наш трубач сыграл сигнал, и мы тронулись в путь. С немецкой стороны нам навстречу выдвинулось несколько офицеров и солдат. Наша встреча произошла ровно посередине моста. Нас разделяло всего несколько шагов.
Перед нами стояли капитан и лейтенант вермахта в сопровождении двух унтер-офицеров. Все в полевой форме. На погонах муфточки, закрывающие номер полка. Пуговицы на погонах пустые. На головных уборах знаки отличия полков отсутствуют. С ходу и не разобрать, кто они и откуда. Приборный цвет у всех белый, а у капитана золотисто-желтый. Насколько я разбираюсь, гауптман из разведки или разведбата. У офицеров и одного из унтеров штурмовые знаки и нашивки за Францию. Военную форму носят давно. Было заметно, что они слегка озадачены нашим внешним видом. Слишком уж чисто и аккуратно мы выглядели на их фоне. Немцы тоже готовились и даже щеткой прошлись по форме. Но по сравнению с нами выглядели бедными родственниками из захолустья.
Разговор шел на немецком языке, хотя гауптман мог вполне прилично говорить по-русски. После отдания воинского приветствия он представился и протянул Кижеватову для пожатия руку. Тот руки не подал. Указав на трупы немецких солдат и тела защитников крепости, не убранные с поля боя, Андрей сказал: «Твои руки внешне очень чисты, а на самом деле облиты человеческой кровью. Скажи, за что эти люди погибли?» Немец ничего не ответил на вопрос и передал требование сложить оружие:
– Во избежание лишних жертв немецкое командование, – уверенно заявил он, – предлагает прекратить оборону крепости, так как в этом нет смысла. Немецкие войска уже взяли Кобрин.
Кижеватов обещал передать все сказанное командованию гарнизона. Но наш ответ будет однозначно отрицательным. Вражеский парламентер пригрозил, что если не будет поднят белый флаг, то на пощаду рассчитывать не стоит. На что получил уже ответ от меня:
– Вы очень сильно ошиблись, решив напасть на Россию. Зря вы не послушались своего Бисмарка. И не говорите потом, что вас не предупреждала ваша же история… Главное, мы не сдались и будем сражаться дальше. Чтобы взять крепость, вам придется заплатить цену многими своими жизнями…
Единственное, о чем было достигнуто соглашение, так об уборке трупов, лежащих на нейтральной полосе. С обеих сторон выделялись солдаты для их сбора и вывоза. Предвидя такой исход событий, мы это заранее подготовили и согласовали свои действия. Именно для этого в арке и была подготовлена телега с бойцами. Специально туда парней отбирали. Я дал команду, и они приступили к работе. Аналогичной работой занялись и немцы.
До окончания работ нам, обеспечивая безопасность находящихся на нейтралке, придется задержаться на мосту. Часа на полтора, не меньше. Беседовать с парламентерами желания не было, хотя им этого явно хотелось. Андрей в любое время мог «поплыть» от ран, и так серый стоит. Оставив по одному человеку с белым флагом в руках на месте, мы отошли с середины моста к перилам и наблюдали за деятельностью солдат. Немцы больше прислушивались и смотрели на нас. Стоял прекрасный летний вечер, легкий и прохладный ветерок обдувал кожу и поднимал мелкую волну в Мухавце. А он, не обращая внимания на войну, спешил на соединение с Бугом. Хотелось снять форму и залезть в такую восхитительную и прохладную воду, забыть обо всем на свете. Вон немцы, воспользовавшись затишьем, устроили купание на своем берегу Буга. Даже отсюда видны их бледные тела, поднимающие кучи брызг. Словно и войны нет. Даже злость берет от такой идиллии. Ох уж доберусь я до вас, будете знать почем фунт лиха.
Несмотря на весь трагизм ситуации, чтобы отвлечься, предложил Андрею хлебнуть коньячку из фляжки. Он согласился. Мы стояли, по глоточку пили коньяк, наслаждались летним вечером и реакцией немцев. Это надо было видеть. Особенно немецкие морды и их изменения. Сначала они были служебными, затем скорбно унылые. Потом сменились на недоумевающие, а в конце просто завистливые. Особенно когда мы слегонца пролили коньячку. Конечно, это было мальчишеством с нашей стороны, вот так в одиночку наслаждаться отличным коньяком. Но мы никого в гости не приглашали. Так что пусть завидуют неудачники, раз не озаботились заранее требуемым. А у меня был для них еще один сюрприз. Если троллить врагов, так троллить как следует. И, подмигнув Митрофановичу, я вполголоса запел довольно известную немецкую песню. Ее довольно часто можно было услышать с немецкой стороны:
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
