Лана прижала губы к его плечу и замерла.
Радость жизни переполняла Макса. Глаза уставились в окно на листву кустарника, который подходил прямо к зданию. Ветра не было, листья не шевелились и казались мертвыми. Думая, Макс по привычке смотрел куда-то в сторону.
– Что за Тимур? Коля мне рассказал.
– Выдумала, чтоб от мужиков отделываться. Действует, я скажу…
Восьмое марта – число календаря, для американцев ничего не значащее. Природа и население о нем не ведали. Небо накрыл бесцветный занавес ненастья, угрожая задождить мелкой сыростью.
Из аэропорта Коля пробирался по шоссе среди потока мечущих грязью автомобилей. На сиденье рядом с ним покоился долгожданный кожаный кейс. Он добрался туда, где восьмое марта для цветочных магазинчиков – день суперприбыльный. Прилавки тонули в аромате душистых букетов, и на перекрестках над ящиками с многоцветьем улыбались желтолицые продавцы. Белое мужское население копошилось среди цветов с раннего утра.
«Шевроле» затормозила на Брайтоне. Коля прошел в банк, спустился в хранилище индивидуальных сейфов. Выложив пачки денег рядом с Гивиным капиталом, он удовлетворенно окинул взглядом сложенное богатство и запер сейф.
По дороге в офис Коля купил букет красных гвоздик и, довольный, направился на службу. Достав свободной рукой мобильник, он вызвал номер Макса.
В трубке ответил незнакомый голос:
– Отдел корпораций.
– Будьте любезны, я хотел бы поговорить с мистером Зайонцем.
– Мистер Зайонц больше не работает, сэр. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Сообщение ошеломило Колю. Предчувствие беды вспыхнуло в груди и поползло по коже холодком.
– Благодарю вас. Я по личному вопросу.
…У почтового сервиса мигали огнями полицейские «Форды». С порога Коля увидел распахнутую дверь кубика. У входа собрались почтовые работники и посетители, внутри маячили полицейские инспектора.
Коля вошел. На Лане застегивали наручники. Инспектор увидел Колю.
– Вы сотрудник фирмы? – спросил он.
– Да.
– Ваши документы, сэр!
Скрывая страх, Коля достал бумажник, вынул автомобильные права, протянул.
– Каковы ваши служебные обязанности в фирме «Айрис и Клайд», мистер Эсмеральдов?
Коля не понял.
– Какая-то ошибка, господин инспектор. Здесь фирма «Райт чойс». Так, как значится на вывеске. Я ее президент. – Он подошел к столу и достал регистрационный комплект фирмы.
Инспектор просмотрел протянутую документацию, сверил фамилию, вернул бумаги назад.
– «Айрис и Клайд» – моя фирма, – сказала Лана. – С «Райт чойс» не связана.
Удивлению Коли, как говорится, не было конца. Он пытался поймать ее глаза, но она наклонила голову, сделала шаг к выходу и оказалась рядом с ним.
– Что произошло? – спросил Коля.
Волосы упали на ее лицо, она пыталась сдуть их, не получалось. Коля протянул руку и поправил прядь. Она подняла глаза. Его сердце сжалось. Страх и страдание скрыть Лане не удавалось. Черты обострились, глаза бегали по сторонам.
– Ник, ты ни при чем. Я сама наворотила.
– Что наворотила?
Она не ответила на вопрос.
– У каждого своя судьба, – сказала с отчаянием и, не дожидаясь приказа полиции, двинулась к выходу.
Оставшись один, Коля постоял, бросил цветы на стол и набрал на телефоне номер. Трубку долго не брали, наконец подняли.
– Это Николай, Аркадий Максимыч, – объявил себя Коля.
Возникла пауза.
– Алло!
– Доигрались в бизнес, детишки! – грубо ответил отец. – В тюрьме Максим. Теперь адвокат разбирается.
– За что? – взволнованно спросил Коля.
– Вас обоих надо спрашивать!
– Нужна помощь какая-нибудь?
– Знаешь, Николай, тут мать в истерике, – категорично заговорил отец Макса. – Ты оставь Максима в покое. Какая тут помощь! Хуже уж некуда! – Он положил трубку.
Коля посидел некоторое время, поднялся, снял плакат фирмы «Райт чойс», сложил его вчетверо, убрал в стол и опять сел. Глаза остановились на игрушке, висящей под настольной лампой. Протянул руку взять ее, но раздумал.
В адвокатской конторе Коля сидел битый час. Адвокат, женщина на пятом десятке с сухим лицом и маленькими умными глазами, наконец подвела черту:
– Зайонца до суда неизбежно оставят под стражей, но девушку могут освободить под залог. Узнайте у родственников или знакомых, кто смог бы сделать это.
– У нее нет тут родственников. Я внесу залог.
Глава одиннадцатая
Магия и мафия
Океан серел металлом. Ветер сдирал с волн верхушки, вспенивая воду в белые барашки. Холод разогнал бездельный народ. Рестораны пустовали даже внутри, в тепле. На веренице лавок, как редкие птицы на проводах, чернели застывшие фигуры закутанных пенсионеров, верящих в пользу свежего воздуха.
Коля прошел к перилам пляжа, вытащил сигарету, посмотрел вокруг. Ближайший к нему человек сидел на лавочке, опершись на палку. Лицо было знакомое, и Коля напрягся, вспоминая.
Старик напомнил сам:
– Мистер Эсмеральдов, когда же спутник запустят? Мы ждем.
Коля вспомнил:
– Матвей!
Матвей замахал кому-то на дальней лавочке и заорал, вспугнув с перил чайку:
– Илья! Иди сюда! Смотри, кого я встретил!
Две фигуры ожили, поднялись и пошли на зов. Коля оглянулся, увидел вдали удаляющуюся женскую фигуру и крикнул первое пришедшее в голову имя:
– Лана!
Крикнул негромко, чтобы женщина не оглянулась.
– Извини, Матвей, у меня важное свидание, – сообщил он и заспешил прочь.
– Мистер Эсмеральдов, мистер Эсмеральдов! Куда же вы? – вопрошал вслед Матвей. – Как позвонить Гиви?
Коля настиг незнакомую женщину, больше ее не окликая. Походить по берегу, подумать не получилось. «Обслуженное» население напоминало о себе. Он спустился по лесенке и пошел к автомобилю.
Дома Коля застал шум и пение – за стеной слышались голоса. Он отсчитал деньги за аренду и пошел к хозяевам. Зал был заполнен говорливым народом. К Коле повернулся десяток черноглазых мужских, женских и детских голов. На бордовой кошме, расстеленной поверх ковра, стояли бутыли с вином, вазы с виноградом и мандаринами, блюда с яствами.
– Николай! – обратился к нему хозяин. – Заходи, раздели наш праздник.
– Что вы празднуете? – спросил Коля, присаживаясь на кошму.
– Сына в оркестр приняли.
