Вот что означал тот громкий звук.
Девушка не могла двинуться. Она попыталась привстать, но ей не удалось поднять даже голову. Куда попала пуля? В грудь? В живот? Она чувствовала, как истекает кровью, но не могла сообразить, где рана.
Она слышала затрудненное дыхание — свое собственное. Жизнь по капле вытекала из нее. Дыхание белым паром растворялось в ночном воздухе. Силы покидали ее, и удержать их было невозможно.
Дзюнко услышала хруст шагов по снегу. Глядя в небо, она увидела, что оно полностью очистилось от туч и украсилось звездами. Только звезды она и видела теперь. Откуда-то сбоку до нее донесся голос.
— Все так и было, как ты сказала. Капитан — это Сиро Идзаки. Это он застрелил Нацуко Мита. — Голос Коити звучал как-то отстраненно.
Девушка открыла рот, чтобы ответить, но, вместо звука, оттуда потекла кровь.
— Ты правильно угадала, почему произошло это печальное событие. Ты вообще умница. — Тут Коити обратился к кому-то: — Я прав, господин Идзаки?
Дзюнко снова услышала чьи-то шаги. Она закрыла глаза. Значит, Капитан, Идзаки, тоже здесь. Он приехал на помощь Коити. Помочь убить ее. «Нет, с их точки зрения, это не убийство. Скорее, это означает „разделаться со мной“», — подумала Дзюнко.
Теперь ей стало ясно, почему Коити потребовалось так много времени, чтобы проводить Капитана: они обсуждали, что с ней делать. Когда они вернулись из магазина и обнаружили ожидавшего их Идзаки, Дзюнко обратила внимание на раскрошенные сигареты. Мужчины сразу сообразили, что девушка может вспомнить, где видела то же самое в последний раз.
К счастью — или к несчастью, — Дзюнко не сразу связала табачные крошки с событиями на крыше «Сакураи ликере». Коити и Идзаки, однако, понимали, что рано или поздно она соотнесет одно с другим. Возвращаясь мыслями назад, девушка вспомнила, как странно вел себя Коити, когда Идзаки подошел к ним в отеле «Тауэр»: «Я и не знал, что вас привлекли к этому делу. Как вы здесь оказались?»
Коити говорил с непривычной враждебностью. Капитан смотрел на нее, как будто встречал ее где-то раньше. Разумеется, встречал. Он видел ее в «Сакураи ликере».
Но почему Идзаки привлекли к этому делу, когда существовала явная опасность, что Дзюнко узнает его? Неужели Стражи проявили такую недальновидность? Может, их с самого начала не заботило, узнает она его или нет?
— Но, видишь ли… — Голос Коити прозвучал как ответ на ее вопросы.
Девушка открыла глаза, но по-прежнему не видела, где он стоит. Он передвинулся куда-то вправо, словно отдалился от нее.
— …я убиваю тебя не потому, что ты обнаружила ошибку Идзаки.
«Ошибку? Вот, значит, как они именуют убийство Нацуко? Ошибка? Извиниться и забыть?»
Дзюнко вспомнила, как изменилось выражение лица Нацуко, когда она сказала ей, что ее послал Фудзикава; вспомнила ее заплаканные глаза, изможденное личико.
— Мне очень жаль. — Коити говорил все так же отстраненно. — Стражи с самого начала планировали тебя убрать. Исполнить это поручили мне. Я изначально был всего лишь киллером.
Дзюнко выдохнула воздух в ночное звездное небо. Ее дыхание моментально превратилось в белое облачко и рассеялось. Как ее любовь. Была — и пропала.
Оставался только один вопрос. Почему?
— Ты всегда слишком усердствуешь. Слишком много убитых, а это опасно для Стражей. От тебя было бы мало пользы для организации. Разве я не говорил тебе, как важно не оставлять улик?
— Ты как-то слишком открыто убиваешь, — это встрял Идзаки. — И даже не пытаешься замести следы.
— Каори Курата еще совсем юная. Если ее как следует подготовить, возможно, она будет точно выполнять именно то, что ей велено. Только в этом случае пирокинез окажется полезным. А ты уже взрослая, сформировавшаяся личность. Ты настолько сильна, что, сложись все неудачно, мы все окажемся в опасности.
Дзюнко снова закрыла глаза. Она попыталась сосредоточиться на том месте, где стояли эти двое мужчин, но почувствовала, что в уголках глаз набухли слезы и покатились по щекам. «Может, и правда стоит поплакать», — подумала она.
Дзюнко метнула заряд энергии, но не поняла, куда он направился. Ее удивило, насколько слабым он оказался. Он вырвался в ночь, но холодный ночной воздух и вода в озере поглотили его. Девушка только теперь поняла, почему они выбрали именно это место, чтобы расправиться с ней. Они не хотели, чтобы она смогла оказать сопротивление.
— Рано или поздно твой путь должен был пересечься с путями Стражей. Это произошло в случае с Масаки Когуре. Мы выследили его и готовились разделаться с ним, чтобы это выглядело либо как естественная смерть, либо как несчастный случай. Тут явилась ты и уничтожила его таким образом, что об этом завопили все СМИ.
— Конечно, Стражи — могущественная организация и у нас много своих людей в полиции, чтобы уничтожать неудобные улики, но есть предел и нашим возможностям. Детективы, расследующие кровавую бойню, устроенную тобой, могли случайно выйти на нашего человека, задействованного в этом деле.
— Вот почему нам пришлось найти тебя и убить.
Дзюнко снова вздохнула. Где-то в глубине тела поднималась боль, но странным образом она вернула ей способность говорить:
— Зачем же ты так старался понравиться мне?
Коити ответил не сразу. Слышно было, как он прошелся по снегу.
— Я не хотел сразу убивать тебя, — наконец сказал он все тем же ровным тоном. — Мы еще надеялись, что ты поможешь нам с Каори Курата. Мы привезли бы ее сюда сегодня, если бы не этот дурацкий фотокулон. Тебе понравилось бы жить здесь с этой девочкой. С младшей сестренкой, которой у тебя никогда не было. Увы!
Дзюнко услышала, как он снова перешел на другое место. Она выпустила еще один заряд энергии, но и тот испарился в ночном небе.
— Но все, что я тебе сказал, оставалось в силе. Главным условием организации было то, что, если ты проявишь хоть малейшую готовность к нападению или хотя бы заподозришь кого-либо из Стражей, выйдешь из повиновения или разгадаешь наш замысел, тебя следовало немедленно убрать. Что и произошло. — Коити еще раз извинился. — Я надеялся, что все продлится дольше и мы сможем неплохо провести вместе время. Поэтому я и старался тебе понравиться. Дольше не получилось, но в целом нам ведь было хорошо. Мне, видишь ли…
«Мне было так одиноко». Она поняла, что он пытался сказать.
Кто-то заплакал. Дзюнко услышала сдавленные всхлипывания.
«Может, это я? Неужели я плачу? Нет, это Идзаки. Капитан».
Дзюнко снова обратилась к звездам:
— Мне казалось… Я думала, что мы с тобой… понимаем друг друга.
«Я ведь знаю, как тебе одиноко!» — хотелось ей воскликнуть.
— Это было всего лишь счастливое заблуждение с твоей стороны, Дзюнко, — возразил Коити. — Ни один человек на свете не способен меня понять.
