А сэр Томас Дэгворт тем временем шел прямиком в расставленную для него ловушку.
* * *
Джон Хэммонд, заместитель сэра Томаса Дэгворта, возглавил ложную атаку, производившуюся с запада, с Ланьонской дороги. У него было шестьдесят мужчин, столько же женщин, дюжина повозок и тридцать лошадей, и когда они оказались в поле зрения самого западного из укреплений герцога Карла, Хэммонд постарался произвести как можно больше шума.
Костры очерчивали земляные валы, и свет пламени пробивался сквозь щели между бревнами частокола. Казалось, что костров в лагере видимо-невидимо, а когда маленький отряд Хэммонда начал звенеть кастрюлями и сковородками, стучать палками по деревьям и дудеть в трубы, их вспыхнуло еще больше. Барабанщики неистово били в барабаны, но было непохоже, чтобы это обеспокоило противника. Правда, на земляных насыпях появилось несколько солдат. Некоторое время они таращились вниз, на залитую лунным светом дорогу, на которой люди Хэммонда виделись тенями под деревьями, потом повернулись и ушли. Английский командир приказал своим людям произвести еще больше шума, а шестеро его лучников (единственные настоящие солдаты в этом ложном отряде) даже подошли поближе к лагерю и пустили через частокол стрелы, но никакого переполоха это не вызвало. Хэммонд рассчитывал увидеть, как вражеские воины хлынут через реку, благо через нее, по донесениям лазутчиков сэра Томаса, было наведено нечто вроде плавучего моста из сцепленных лодок, но ни один боец Карла так и не появился из-за укреплений. Похоже, их обманный маневр провалился.
— Если мы останемся здесь, — сказал кто-то, — они, чего доброго, распнут нас.
— Это точно, — с нервической горячностью согласился Хэммонд, — Отойдем-ка мы чуток назад по дороге. Самую малость. Туда, где тень поглубже.
Военная хитрость англичан не удалась, но не знавшие этого люди сэра Томаса, настоящие атакующие, продвинулись вперед быстрее, чем даже рассчитывали. Они оказались у восточного фланга лагеря герцога вскоре после того, как отряд Хэммонда начал свой шумный отвлекающий маневр в трех милях к западу. Люди Дэгворта припали к земле на опушке леса, разглядывая очертания ближайших земляных и деревянных заграждений. Совершенно пустая, бледная в лунном свете дорога вела прямо к большим деревянным воротам осадного лагеря.
Сэр Томас поделил своих людей на два отряда, которым предстояло атаковать лагерь по обе стороны от ворот. Никакой особой хитрости в таком плане штурма не было: рвануть через темное пространство, перевалить всем скопом вал и частокол, а там уж гвоздить каждого, кто подвернется под руку.
— Господь вас не оставит! — сказал командир своим бойцам, обойдя строй, а потом обнажил меч и взмахнул им, давая сигнал к штурму.
Англичане должны были приблизиться беззвучно, и сэр Томас все еще надеялся застигнуть врага врасплох, но огонь костров по другую сторону от защитных укреплений выглядел неестественно ярким, и у него возникло недоброе предчувствие, что противник готов к его появлению. Правда, на стене так никто и не появился, в темноте не просвистела ни одна арбалетная стрела, и потому он, слегка воспрянув духом, устремился вперед, плюхая по грязному дну канавы. Лучники слева и справа от него уже карабкались вверх, к частоколу. Арбалеты так и не стреляли, трубы не звучали, и враг не показывался. Теперь лучники достигли изгороди, оказавшейся куда более хлипкой, чем можно было предположить. Бревна были вкопаны неглубоко, и их ничего не стоило повалить. Мало того что защитные сооружения оказались непрочными, так их еще никто и не оборонял. К тому времени, когда сэр Томас и его ратники с поблескивающими во тьме мечами перебрались через траншею, лучники уже повалили тын и англичане вбежали по упавшим бревнам прямо в лагерь Карла.
Правда, они оказались не внутри лагеря, а на широком открытом пространстве, которое вело к другому валу, следующему рву и еще одному частоколу. Это настораживало, но по англичанам никто не стрелял, и если бежавшие вперед лучники и чертыхались, то лишь из-за ям и рытвин, устроенных как ловушки для лошадиных копыт. За вторым частоколом ярко горели костры. И нигде не было видно и следа часовых.
Сэр Томас поднял свой щит с эмблемой, изображавшей сноп пшеницы, и, глянув налево, увидел, что его второй отряд тоже перебрался через первый вал и бегом мчится по траве к следующему. Его лучники навалились на новый частокол, и он рухнул с такой же легкостью, как предыдущий. Никто не орал, не выкрикивал приказов, не призывал на помощь святого Георгия. Люди просто делали свое дело, но как мог враг не услышать шума от падения бревен?
Однако второй частокол рухнул следом за первым, сэр Томас с лучниками рванул в образовавшуюся брешь и увидел впереди луг, а за ним — живую изгородь, окружавшую вражеские палатки, ветряную мельницу и освещенные ярко полыхающими кострами чудовищные очертания двух осадных машин.
Цель была близка, и сэр Томас почувствовал мощный всплеск радости, ибо решил, что сумел захватить врага врасплох и теперь победа будет за ним.
И в этот момент, в миг его торжества, защелкали арбалеты.
Стрелы прилетели с правого фланга, с земляного берега, который проходил между вторым валом и живой изгородью. Лучники падали, издавая проклятия. Сэр Томас обернулся в сторону стрелявших, но все арбалетчики находились в укрытии, и тут спереди, из густой живой изгороди, полетело еще больше стрел. Стало очевидно, что это не он захватил врага врасплох, а наоборот. Слышались пронзительные крики раненых. Правда, их длинные стрелы вспышками пролетали в лунном свете, но сэр Томас не видел никаких целей и понял, что лучники просто стреляют наугад.
— Ко мне! — крикнул он. — Готовьте щиты!
Примерно дюжина ратников, услышав приказ, сбились в плотную группу, которая, сомкнув щиты, неловко побежала к живой изгороди. Только преодолев ее, можно было надеяться, что хоть кто-то из арбалетчиков окажется на виду. Лучники выпускали стрелы вперед и вправо, отвечая на арбалетные выстрелы, но не видя самих стрелявших.
Бросив взгляд через дорогу, сэр Томас увидел, что и второй его отряд оказался в точно таком же положении.
— Мы должны прорваться через эту изгородь! — крикнул он. — Через изгородь! Лучники! Через изгородь!
Стрела из арбалета ударилась о щит, развернув его вокруг. Еще одна со свистом пролетела над головой командира. Рядом на траве корчился лучник, стрела пронзила ему живот.
Теперь крики звучали повсюду. Одни призывали святого Георгия, другие проклинали дьявола, некоторые в отчаянии выкрикивали имена жен и матерей. А из темноты все сыпались и сыпались вражеские стрелы. Вот один лучник отшатнулся, получив стрелу в плечо, другой, раненный в пах, истошно завопил. Ратник упал на колени, призывая Иисуса, и только теперь сэр Томас услышал и голоса врагов, выкрикивавших приказы и ругательства.
— К изгороди! — рявкнул он, надеясь, что, прорвавшись за терновник, лучники, по крайней мере, смогут стрелять не вслепую.
Наконец кто-то обнаружил в живой изгороди брешь, прикрытую плетеными щитами. Англичане мигом разметали их и хлынули в проем. Арбалеты защелкали еще чаще, стрелы полетели еще гуще, кто-то крикнул сэру Томасу, чтобы он посмотрел назад. Командир оглянулся и увидел, что противник послал десятки арбалетчиков, чтобы отрезать ему путь к отступлению, и теперь эта новая сила теснит людей Дэгворта в центр лагеря.
