Джордино уставился на дирижабль и с трудом выговорил:
— Мне почему-то казалось, что розыгрыша суперкубка не будет по крайней мере два месяца.
На самом деле, конечно, двухсотдвадцатидвухфутовый дирижабль «Сентинел-1000» фирмы «Эйршип менеджмент сервисиз» был гораздо больше по размеру, чем обычные рекламные дирижабли, которые болтаются над полем во время регбийных матчей и турниров по гольфу. «Сентинел-1000» представлял собой увеличенную версию дирижабля популярной серии той же компании «Скайшип-600» и был предназначен для поднятия и передвижения полезного груза почти в шесть тысяч фунтов при помощи оболочки с десятью тысячами кубометров газа. В отлйчие от дирижаблей с жестким корпусом двадцатых и тридцатых годов, подъемную силу которым обеспечивал взрывоопасный водород, «Сентинел-1000» был дирижаблем мягкой системы и использовал более безопасный гелий.
— Выглядит совсем как карликовый родич «Гинденбурга», — простонал Джордино, с явной опаской разглядывая серебристое воздушное судно.
— Перед тобой, между прочим, последнее слово в области технологий разведки и наблюдения, — заявил Питт, — Он оборудован оптической системой ЛЭШ. В настоящее время НУМА ее испытывает, и, возможно, мы будем использовать ее при топографической съемке коралловых рифов и изучении течений. Эту систему уже применяли, и очень успешно, для слежения за миграцией китов.
— А что такое «система ЛЭШ»?
— Это аббревиатура длинного названия — «Гиперспектральный датчик для наблюдения с воздуха за прибрежной зоной».[44]Эта оптическая система дает множество изображений одного и того же места в разных цветовых диапазонах. Если объект чем-то отличается от фона, то хотя бы на одной картинке он будет заметен. Благодаря этому появляется возможность обнаруживать и отслеживать объекты, которые в обычных обстоятельствах не видны. Ребята из Внутренней безопасности пробуют использовать такие приборы для обеспечения безопасности границ, а флотские — для действий против подводных лодок.
— Ну, если мы можем устроить испытания этой штуки над пляжами Малибу-Бич, я за.
Питт и Джордино подошли к дирижаблю. Навстречу им из гондолы выбрался работник наземной службы с бейджиком НУМА на груди.
— Мистер Питт? Мы установили радио, присланное из управления Береговой охраны, так что вы сможете поддерживать с их судами безопасную связь. «Икар» рассчитан на посадку даже при минимальном заполнении топливных баков, так что просто следите, чтобы оно не упало ниже пяти процентов. Дирижабль оборудован как водяной балластной системой, так и экспериментальной системой сброса топлива — на случай, если потребуется срочно подняться в чрезвычайной ситуации.
— Как долго можем мы продержаться в воздухе? — поинтересовался Джордино, разглядывая пару воздушных винтов в кольцах, торчащих по обе стороны от гондолы в ее кормовой части.
— Восемь — десять часов, если не будете особенно давить на газ. Счастливого полета! Управлять им — одно удовольствие! — сказал он и коротко поклонился.
Питт и Джордино забрались в дверь гондолы и прошли в просторный салон, в котором могли с удобствами разместиться восемь пассажиров. Питт протиснулся через проем в передней части салона в рубку управления и занял пилотское кресло. Джордино последовал за ним и плюхнулся в кресло второго пилота. Питт запустил пару двигателей «Порше-930» с воздушным охлаждением и турбо-наддувом, установленных у кормы по бокам гондолы. Ходовые двигатели ожили с приглушенным гулом. Питт оставил их работать на холостом ходу и, получив у диспетчерской аэропорта разрешение на взлет, обернулся к Джордино:
— К взлету готов, Уилбур?
— Готов, если ты готов, Орвилл.[45]
Взлет дирижабля — совсем не простое действие, которое пилоты могут произвести самостоятельно, скорее это тщательно отрепетированный и согласованный маневр с участием немалой наземной команды. Люди в ярко-красных рубашках — аэродромная команда «Икара» — заняли места вокруг дирижабля. Впереди по трое мужчин с каждой стороны от дирижабля натянули канаты, идущие от его носа. Еще четверо ухватились за поручни, проходящие по всей длине вдоль бортов гондолы. Прямо перед собой в широком окне рубки, спускавшемся почти к ногам Питта, он увидел старшего аэродромной команды. Тот стоял у основания причальной мачты воздушного судна. По команде Питта бригадир дал сигнал члену команды, стоявшему на верхушке мачты, и тот освободил носовой швартов. Все члены наземной команды согласованно налегли на канаты и отвели невесомое судно от причальной мачты на несколько десятков ярдов в сторону — к безопасной взлетной площадке, тщательно очищенной от любых посторонних предметов.
Питт вскинул большие пальцы, давая понять, что все в порядке, затем протянул руку и сдвинул вниз пару рычажков на центральной панели управления. Шум двигателей усилился. Люди из наземной команды отпустили дирижабль и разбежались в стороны. Одновременно с этим Питт мягко потянул на себя сдвоенную ручку управления, установленную перед его креслом. При помощи этой ручки можно было управлять воздушными винтами, каждый из которых был заключен в трубу-канал, способную поворачиваться на шарнире. Питт потянул на себя ручку, и передние концы труб приподнялись, увеличив тем самым за счет вращения винтов подъемную силу дирижабля. Воздушное судно сразу же пошло вверх и немного вперед. Дирижабль поднялся от земли и начал, задрав нос, круто карабкаться в небо. В салоне и рубке управления движение практически не ощущалось. Джордино весело помахал в открытое боковое окно оставшейся внизу наземной команде. «Икар» быстро набирал высоту, и вскоре люди внизу уменьшились до размера жуков.
Джордино хотел непременно пролететь над пляжами Малибу, и пониже, но Питт сразу же, от Окснарда, направил воздушное судно прочь от побережья и вскоре выровнял его на высоте двух с половиной тысяч футов. Тихий океан под ними отражал ясное небо и светился в ярких лучах солнца глубоким сине-зеленым цветом. Отлично видны были острова — Санта-Крус, Санта-Роза и Сан-Мигель. Питт направил дирижабль на восток. Через некоторое время он заметил, что снизу на корпусе судна начали собираться капли влаги, которые затем срывались и падали вниз, — матерчатая оболочка дирижабля прогрелась сверху и по бокам под лучами утреннего солнца. Он бросил взгляд на датчик давления гелия и отметил, что стрелка чуть поднялась, так как гелий немного расширился из-за высоты и повышения температуры. Если бы давление стало слишком высоким, автоматические клапаны выпустили бы лишний газ, но Питт держал дирижабль гораздо ниже критической для него по давлению высоты, чтобы не терять понапрасну гелий.
Ручки управления «Сентинел-1000» двигались под руками Питта довольно тяжело. Вообще он заметил, что ощущение от вождения дирижабля больше напоминает ему управление двадцатиметровой гоночной яхтой, чем пилотирование самолета. Поворот рулей направления и высоты требовал определенных физических усилий, а между подачей команды управления и тем моментом, когда нос дирижабля начинал медленно поворачиваться, каждый раз возникала тревожная пауза. Корректируя курс, Питт рассеянно наблюдал за свисающими с носа тросами, которые раскачивались в разные стороны. Вот на поверхности моря под ними заплясала какая-то лодка. Арендованный рыболовный катер, узнал он. Внезапно крошечные рыболовы-на-один-день на корме катера приветственно замахали воздушному судну руками. Есть в дирижаблях что-то такое, что неизменно задевает в душе человека теплую струну. В них сконцентрировалась романтика воздушных пространств, решил Питт; они напоминают о давно прошедших временах, когда полеты в воздухе были еще новинкой. Он и сам ощущал эту ностальгию, несмотря на то что его руки лежали сейчас на рычагах управления. Пока дирижабль плыл, никуда не торопясь, над водой, Питт разрешил своему сознанию вернуться в прошлое, в тридцатые годы, когда гигантские пассажирские дирижабли, такие, как «Граф Цеппелин» и «Гинденбург», делили небо с боевыми дирижаблями ВМС США «Акрон» и «Макон». Подобно роскошным круизным лайнерам той же эпохи, они делали путешествие неспешным и даже величественным, — качества, которых начисто лишены прагматичные путешествия современности.
