Мы сидели как на иголках, а Вася неторопливо разлил водку по стаканам, пододвинул их к нам, один протянул жене, другой взял сам и не терпящим возражения тоном проговорил:
– Пьём до дна. За Америку!
Мы выпили. На голодный желудок полстакана водки пролилось уксусной кислотой, и я сразу закашлялась. Пол каким-то чудом даже не поморщился. – Значит, сколько, говоришь, метров? – икнув, спросил Вася, закуривая «Приму».
– Каких метров? – опешил Пол.
– Ну квартирка твоя в Нью-Йорке? – Мужик упёрся в американца бычьими глазами.
– Не знаю, не измерял, – виновато пробормотал тот. – Но больше, чем здесь. Обычная квартира, без роскошеств, две спальни с ванными комнатами, гостиная, столовая, на втором этаже рабочий кабинет и офис…
– Слыхала, Клавдия? – Вася повернулся к жене. – В двух этажах проживать будем.
– Кончай дурить. – Она поставила пустой стакан на стол и взяла из мужниной пачки сигарету. – Иди спать, а то на работу не встанешь. Отпусти людей. Пусть идут уже, коль освободил. А то ещё и вправду нашу дверь подорвут.
– Я им подорву, ядрёна корень, – он сжал громадные кулачищи. – Душу вытрясу! Из всех! И из тебя, американец, если не дашь мне гарантии на квартиру.
Будешь сидеть тут до скончания века, пока дарственную не подпишешь. Спальню заодно отремонтируешь, – он хмыкнул. – Правильно я говорю, Клавка?
– Не дури, я сказала. Че людей зря пугаешь, они и так, смотри, трясутся все. На девке вон лица нет. И американец твой раненый, много не наработает.
– Не спорьте, я на все согласен, – спокойно проговорил Пол. – Оставлю вам свои документы. Потом, когда все успокоится, вернусь за ними, и мы решим все формальности. Договорились? – Он вытащил из кармана пиджака бумажник и положил его на стол. – Вот, возьмите. Только побыстрее выпустите нас, а то и вы пострадаете.
– А по мне, так лучше здесь пересидеть, – шепнула я ему на ухо, пока Василий рассматривал содержимое бумажника. – Индус сейчас наверняка со своими псами вокруг дома рыщет. Небось знают, что выйти оттуда нельзя. Нужно Родиону позвонить и сообщить, где мы находимся.
– Ты же слышала, что ему телефон отрезали, – прошептал в ответ Пол. – И потом, я не хочу ещё кого-то подставлять. Хватит с меня и вас…
– Так, говоришь, как тебя зовут? – пробасил Вася, окидывая Пола пьяным подозрительным взглядом. – Кейси?
– Кейди, – вежливо поправил Пол.
– А тут написано про какого-то Моловски. Надуть меня хочешь? – он стал грузно подниматься. – Не на того напал, дружище…
В этот момент со стороны спальни, о которой мы совсем забыли, послышался какой-то шум. Мы с Полом мгновенно напряглись. Клавдия, которая стояла у газовой плиты, посмотрела на мужа и вопросительно подняла бровь.
– Что бы это могло быть? – спросила она.
– А, ерунда, – беспечно отмахнулся Василий. – Наверное, кирпич из пролома упал. Или крысы шалят. Че перепугались-то? Я теперь вас в обиду не дам, пока своё не получу. – Он довольно ухмыльнулся и открыл рот, чтобы сказать ещё какую-нибудь гадость, а я с ужасом увидела наплывающую на закрытую стеклянную дверь кухни тень человека с автоматом. Видимо, я при этом сильно изменилась в лице, потому что Вася застыл с открытым ртом и повернулся к двери. Американец тоже. Затем словно по команде мы с ним вскочили на ноги. В тот же миг дверь с треском распахнулась и нашим ошарашенным взорам предстали ухмыляющиеся рожи Бэна с Клинчем. За их спинами стояли ещё несколько головорезов.
– Куда это вы, голубчики, намылились? – прогремел Бэн, передёргивая затвор «Калашникова» и направляя дуло на американца. – Хватит уже, отбегались…
Нас опять повязали. Теперь уже основательно. Как хвастливо рассказал нам Клинч, в результате тщательных поисков охранники сначала нашли Индуса с Бэном, запертых в комнате пыток, а потом добрались и до коменданта, который перестал отвечать на телефонные звонки. Тот сразу же выложил свою версию о разбойном нападении и поспешил указать путь, по которому мы сбежали.
Благоразумный Индус решил не лезть по зыбкой лестнице, а обстрелять шахту на случай, если мы все ещё там. Ему уже было все равно, убьют нас при этом или нет. Главное, что он бы выместил накопившуюся в нем злобу на американца. Когда наши тела не свалились вниз, они поняли, что нам удалось каким-то образом выбраться наверх, хотя комендант утверждал, что это практически невозможно, потому что лестница обрывается чуть выше середины шахты. Старый мерзавец знал об этом и рассчитывал, что мы непременно свалимся и разобьёмся, а он к тому времени уже сумеет освободиться и позвать на помощь. После этого прапорщик вспомнил, что шахта выходит в замурованный подвал, в который ведёт только забранное решёткой окошко со стороны проезжей части улицы. Эту решётку они выдрали, зацепив тросом и дёрнув машиной, проникли внутрь, обнаружили пролом и взяли нас тёпленькими.
Теперь мы сидели в наручниках на кухне и старались не смотреть на красную рожу Индуса, разглядывавшего нас в упор. Василия с Клавдией тоже связали и заперли в ванной, чтобы не мешали, причём Вася умудрился-таки незаметно сунуть в карман пижамы бумажник американца. Теперь небось он согревал ему душу.
Бандиты торопились, и на этот раз им уже некогда было устраивать показательные представления с поеданием пальцев. Здесь были Индус и пятеро его псов во главе с Бэном.
– Как ты умудрился прикончить Кравчука с его мясниками, мистер Кейди? – спросил наконец жирный.
– Я их и пальцем не тронул, – пожал Пол плечами. – Это все она шприцем сделала, – и он кивнул на меня.
Бандиты переглянулись и громко расхохотались.
– А ты шутник! Шприцем! Надо же, как заливает! Ещё скажи, заколкой от галстука!
– Ладно, хватит ржать! – оборвал их смех Индус. – Времени нет. Моё терпение кончилось, господин частный сыщик. Ты слишком долго трепал мои нервы, начиная ещё с Америки. Теперь моя очередь.
И, недолго думая, приставил к моему лбу пистолет. Затем посмотрел на Пола и недвусмысленно заявил:
– Если сейчас не скажешь, где тайник, – ей каюк. И это было похоже на правду. Терять им уже было нечего, до утра оставалось совсем немного. Зная, что американец Не расстанется со своей мечтой облагодетельствовать все неимущее население планеты, даже если убьют десятерых таких, как случайно встреченная им в чужой стране секретарша, я попрощалась с жизнью и закрыла глаза.
– Считаю до трех, – донеслось до меня. – Раз… два…
Я уже услышала, как хрустнул напрягшийся сустав его жирного пальца на спусковом крючке, когда американец выдохнул:
– Хрен с вами, подавитесь!
Вздрогнув, я открыла глаза. Индус удивлённо смотрел на него, потом усмехнулся, опуская пистолет:
– Что это с тобой, Кейди? Я тебя не узнаю. Ты становишься похожим на русского. Заразился нашей сентиментальностью?
