только забиться в конвульсиях, но и рефлекторно выпустить из рук меч, чтобы попробовать схватиться за несуществующие конечности душителя.
– Вы сражались очень храбро и даже добились впечатляющих успехов, но теперь каждый из вас умрет, возможно кроме одного, – сообщил нам граф и для меня оказалось невозможным ему возразить.
Единственным кто мог спасти нас, пожалуй, были коммандос, но они не появлялись так долго что я уже начал погружаться в темноту перед тем, как трое бойцов наконец вынырнули из коридора и мгновенно оценив ситуацию набегу открыли огонь.
Как и все предыдущие разы ситх среагировал мгновенно, отшвырнув меня в сторону, а более удачно расположенного для этого Энакина, он бросил прямо в лидера клонов. Из-за этого летающий падаван при падении сбил командира прибывшего отряда с ног, а через секунду граф отправил им вдогонку еще и гранату, которую клоны наверняка из лучших побуждений запустили по противнику.
Вот только вместо того чтобы убить Дуку, она изранила клона и Энакина, осколками. Ну а спустя еще пару секунд, граф уже подскочил к простым солдатам и обезглавив одного, тут же пронзил обратным движением второго.
Поняв, что нам все-таки конец, я видимо в последний раз поднялся на ноги и встал в стойку, приглашающую к бою.
– Меня только одно радует, даже если умрут вообще все джедаи, то тебя Сидиус все равно прикончит, ибо ты слишком стар и самостоятелен для великой «чести» быть его приспешником, да и навсегда в тебе останется слишком много от джедая, – говоря это я почувствовал вкус собственной крови, стекающий по лицу и попадающей в рот, так что горько добавил, – вот черт, а ведь мне придется пропустить следующее выступление в сенате и вообще все пропустить. Впрочем, политические игры в сенате, который давно нуждается в основательной очистке и реформировании, меня уже достали… да, именно с этой мыслью я и умру. Забавно!
В принципе я готов был говорить что угодно с целью тянуть время и был очень рад тому что Дуку все еще позволял мне это делать.
– Хм… так значит тогда на арене это была не оговорка и не догадка, – заметил граф и в его глазах появился интерес и хотелось бы верить, что сомнения, – может быть ты еще и можешь подтвердит свои слова?
– Тиранус… Дуку, после того как ты проиграешь войну в роли лидера КНС, ты даже если захочешь, то не сможешь убить его. Одному до него просто не добраться! Ты погибнешь в бою с верными ему армиями, в лучшем случае у дверей тронного зала. После чего ситх посмеется над твоими чаяниями и возможно даже поблагодарит за завернутую в подарочную ленту галактику, – говоря это я приближался к графу и восстанавливал контроль над телом.
– Кхм…
– Уверен, сама Сила позволила мне увидеть твою грядущую гибель и добраться сюда чтобы рассказать о ней… конечно она никогда не показывает точного будущего, но мы то оба знаем, что этот исход куда более вероятен. Уж точно вероятнее чем победа Тирануса, которого все время использовал человек, способный обещать каждому именно то чего он пожелает, но в итоге исполнять только собственные желания, – со всей возможной для обреченного искренностью и убедительностью сообщил я.
– Возможно… что же я прекрасно вижу, что ты умен не по годам и обладаешь впечатляющими способностями… думаю, тебе вовсе незачем здесь умирать, – снова вежливо и даже дружелюбно произнес Дуку, но на этом он не остановился, – лучше помоги мне прикончить джедаев и если ты прав, то вместе мы уничтожим Дарта Сидиуса. Тебе многое известно, а кроме того я отчетливо чувствую, что вместе мы разрушим его планы! Нет, вместе мы добьемся намного большего! Будем править галактикой, в которой наконец наведем порядок!
Глава 42. Первая битва на Джеонозисе. Доигрывание и локальные итоги.
Конечно я всерьез заколебался после таких слов… но вскоре продолжил приближаться к Дуку и в итоге окончательно отказав себе в праве бросить и тем более добить раненых, с вымученной улыбкой сообщил ему о своем решении.
– Заманчиво… вот только я лучше буду сражаться ради призрачного шанса спасти товарищей, чем приму участие в бойне.
Хмыкнув граф Дуку уже собирался сокрушить меня обрушив мощь Темной стороны Силы. Вот только у меня еще оставался шанс выжить, как и у любого загнанного зверя. Нужно было только любой ценой не давать противнику концентрироваться, а это означало необходимость беспрерывно атаковать и перемещаться.
Как бы это ни было иронично, но в этот раз именно мне пришлось сражаться очень агрессивно чтобы защитить себя. Только множество легких и быстрых ударов при постоянной смене направления движения и собственного местоположения, мешали графу быстро покончить со мной, а яркое желание выжить и защитить чужие жизни помогало получать поддержку от Силы.
Обрушенный мною град ударов, в главным образом именно ускоренных Силой, был лучшим что я мог выдать на данный момент, а еще он был… бесполезен. Мне удавалось, действуя на пределе возможного заставлять Дуку защищаться, но ни разу клинок не нашел бреши в его обороне. Это значило что какое-то время мне удастся затягивать бой, но когда-нибудь противник перейдет в контратаку и прикончит меня. Отчетливо осознавая это, я принял решение рискнуть в последний раз.
Теперь все мои усилия были сосредоточены на том чтобы выиграть каждую возможную секунду, но лишь для того чтобы в тот момент, когда я почувствую что больше не смогу продолжать бой, хотя бы заставить противника начать контратаку в нужный мне момент. Для этого в подходящий миг, я резко совершил ошибку, которая позволила Дуку отбросить мои руку и меч далеко в сторону и мощным толчком откинуть меня самого как можно дальше.
После этого у меня оставались считанные секунды на то чтобы еще в полете выпустить из руки меч и подхватить освободившейся рукой, падающий с расслабленного плеча бластер. Затем я с чудовищной силой приложился спиной об стену, но устоял и длинной очередью от бедра залил пространство вокруг графа огнем.
Конечно ситх ушел от большей части выстрелов и отразил оставшиеся, но практически неприцельный огонь дал мне время чтобы направить Силу против него и оттолкнуть от себя уже графа, заставив отлететь к противоположной стене. Жаль, что противник не долетел до камней и просто упал на спину, но и это было успехом.
Ухмыльнувшись я хотел было броситься
