А Ростислав в те мгновения, что они бежали до входа в пещеру, позабыл про грозу, про ливень... ему хотелось одного – чтобы пещера находилась где-нибудь за горизонтом.
Наверное, оказавшись под сводом, он бы не сразу выпустил Алиту из объятий, но Иллиньен напомнил ему, что нужно вернуться за сумками. Вторая пробежка не показалась Ростиславу столь приятной – тут он уж снова в полной мере ощутил всю ярость непогоды. Ветер продувал насквозь, едва не сбивая с ног. Им даже не сразу удалось вскарабкаться по скользкому крылу. Спасибо Розовский поднял нижний край крыла вместе с ними, и по горизонтальной поверхности они уже без проблем добрались до сумок, оставленных у него на спине.
«Живее! Следующий разряд ударит где-то в этой местности», — предупредил их дракон.
— Тогда какого ж чёрта ты не стал перекидываться?! — закричал Ростислав, хватая половину сумок.
«Не хотел извалять вещи в грязи».
— Ненормальный! — буркнул Ростислав себе под нос.
С крыла они с Иллиньеном практически скатились. На входе в пещеру Розовский нагнал их.
И тут же за их спинами жахнул разряд!
Девушки невольно вскрикнули. От оглушительного грохота со свода даже посыпались мелкие камешки. А дерево на другой стороне шоссе загорелось, разламываясь на две части. Впрочем, ливень потушил его достаточно быстро. Хотя, возможно, это сделал Розовский.
— Ты точно ненормальный! — повторил Ростислав, осознавая, что эта молния вполне могла угодить и в Розовского, задержись тот на открытой местности секундой дольше. Да и их с Иллиньеном могла бы прибить. — Кстати, шубы же упакованы в полиэтилен и вовсе не пострадали бы, даже если бы ты скинул сумки в грязь. Вот на фига нужно было так рисковать?!
— А тебе было бы приятно нести перепачканные сумки?
— Куда меньше мне бы понравилось хоронить убитого молнией дракона.
— Да, задачка не из лёгких... — усмехнулся Розовский. — В особенности с учётом отсутствия у вас экскаватора.
— Прекратите! Сейчас же прекратите! — не выдержала Лорена. — Не нужно шутить со смертью – у неё плохое чувство юмора!
— Успокойтесь, — Розовский обнял её, притянув к себе, а другой рукой похлопал Ростислава по плечу. — Я точно знал, в какой момент ударит разряд. Никакого риска не было.
— Нет, был! — вскричала Лорена. — Нельзя быть уверенным в поведении сил природы – тем более с точностью до долей секунды. Обещай мне, что это не повторится! Никогда!
— Хорошо, обещаю, что больше не стану просчитывать время до следующего грозового разряда, — улыбнулся Розовский.
— Андрей, не юродствуй! — в глазах Лорены полыхало возмущение. — Ну как же ты не понимаешь, что если уж решил стать мужем и отцом – теперь твоя жизнь принадлежит не только тебе, и ты просто не имеешь права бездумно рисковать ею! Ты больше не никому ненужный одиночка. Но если для тебя мы с малышом ничего не значим – лучше нам расстаться прямо сейчас.
Глава 51
Розовский сжал её в объятиях:
— Нет, Лорена. Прости. Я действительно не привык, что кому-то есть до меня дело, что кто-то может переживать за меня. Но я научусь жить семьёй, обещаю.
— Научись, Андрей. Пожалуйста, научись!.. — прошептала она, утыкаясь ему в плечо, чтобы спрятать слёзы.
— Научусь, — твёрдо повторил Розовский. — А сейчас нам необходимо срочно высушить одежду. В пещерах всегда холодно. Я уж не говорю о Сэйнорре. Жаль, что дров у нас нет – около огня греться всегда приятней, чем просто магией.
— Ты собрался провести здесь романтический вечер? — усмехнулся Иллиньен. — Идёмте.
Прихватив пару сумок, он двинулся по скальному коридору.
— А что, фонарей у нас нет? — опомнился Ростислав, наблюдая, как альтеранец удаляется в темноту.
— Ах да, ты же не обладаешь ночным зрением, — Иллиньен запалил файербол.
— Но и для тех, кто обладает, при свете идти намного приятней, — заявила Лорена.
Расположиться для просушки одежды решили в первом же встретившемся на пути зале. Бросив сумки на пол, Розовский сразу скинул куртку. А Иллиньен, оставив файербол спутникам, скрылся в одном из боковых проходов.
— Идите сюда! — крикнул он спустя несколько секунд. — Будет вам костёр.
Мужчины снова подхватили сумки и вместе с девушками поспешили на голос. Розовский ещё и утянул с собой файербол. За проходом длиной всего метров в пять обнаружился ещё один зал – побольше предыдущего. В центре него наблюдалось кострище с не прогоревшими до конца углями. А у дальней стены стояло маленькое типи – судя по размерам, эдакий детский вариант. И возле него валялась масса всяких деревяшек.
— Очевидно, какие-то мальчишки из резервации облюбовали это место, — с улыбкой прокомментировал Розовский. — Что ж, спасибо им за дрова.
— Но они ведь всё это для себя сюда приносили, — заметила Лорена. — Хорошо ли это – жечь чужие вещи?
— Брось, — возразил Розовский. — Они ведь здесь не живут, а просто играют. Постараемся не пускать в костёр то, что может походить на оружие.
— У детей любая палка может служить ружьём или мечом, — сказал Ростислав.
— Ну, значит, разнообразим им игру сбором нового вооружения.
На этом споры заглохли. Мужчины быстро сложили и подожгли костёр. А из других деревяшек связали конструкции для просушки одежды – благо в типи нашлась бечёвка. Обнаружившиеся там же одеяла тоже не постеснялись вытащить и положить возле костра – чтобы было на чём посидеть.
Розовский снова начал раздеваться. Кожаная куртка у него изнутри осталась сухой – её он отдал Лорене. А вот джинсы промокли насквозь. Манжеты рубашки тоже были мокрыми. Разоблачившись до трусов, он растянулся на одеяле и уже через несколько секунд отрубился. Видимо, перелёты вымотали его действительно по полной.
Остальные тоже разделись до нижнего белья, развесили одежду сушиться. Под бушующей грозой все почему-то напрочь позабыли поставить нательные защиты – думали только о разрядах и как бы поскорее стать для них недосягаемыми. Впрочем, Ростислав ничего такого вовсе не умел.
Облачившись в куртку возлюбленного, Лорена села подле него.
Ростислав поднял с пола второе одеяло и накинул его на плечи Алите. Разместиться посидеть можно было и на одном, а девушка явно ощущала себя некомфортно, оказавшись практически обнажённой в обществе малознакомых мужчин. К тому же в пещере было прохладно.
Закутавшись в одеяло, Алита благодарно улыбнулась ему.
Стесняться собственного тела у Ростислава не было причин
