свою службу послати, и ты б на его службу ходил и людей своих посылал, как коли сын мой Иван велит; а где по рубежам Иванова сыновня земля сошлась с твоею землею, и ты б берег того накрепко, смотрел бы еси правды а напрасно бы еси не задирался и людским бы еси вракам не потакал: занеже аще кто множество богатства или земли приобрящет, а трилакотнаго гроба не может избежати… И ты б, Федор сын, сыну моему Ивану, а своему брату старейшему, во всем покорен был и добра ему хотел во время, так как мне и себе и во всем в воли его буди до крови и до смерти; ни в чем ему не прекослови; а хотя будет на тебя Иванов сыновей гнев, или обида в чем ни будь, и ты бы сыну моему Ивану, а своему брату старейшему, непрекословен был, и рати никакой не вчинял, и собою ничем не боронился, а ему еси бил челом, чтоб тебя пожаловал, гнев свой сложить изволил и жаловал тебя во всем, по моему приказу; а в чем будет твоя вина, и ты б ему добил челом, как ему любо — и послушает челобитья, ино добро, а не послушает, и ты б собою не оборонялса ж».
В этом наказе наше внимание обращает, во-первых, желание царя, чтобы дети его не разделялись до тех пор, пока старший из них Иван не сломит всех крамол и не утвердится на престоле; ибо в противном случае удельный князь будет самым верным орудием в руках недовольных. Во-вторых, в своем завещании Грозный не довольствуется уже, подобно предшественникам, одним неопределенным приказом младшему сыну держать старшего в отца место, он определяет, в чем должно состоять то сыновнее повиновение: младший должен быть в воле старшего до крови и до смерти, ни в чем не прекословить, а в случае обиды от старшего не сметь поднимать против него оружие, не сметь обороняться: этим приказом Грозный уничтожает de jure междоусобия в царском семействе, ставит младшего брата в совершенно подданнические отношения к старшему, теперь уже младшие братья не смеют сказать старшему, подобно древним Ольговичам: «Ты нам брат стариший, аже ны не даси, а нам самем о собе поискати». Одним словом, этим приказом Грозный дорушивает родовой быт, родовые отношения между князьями.
Что Грозный еще не был уверен в счастливом для своего семейства окончании борьбы, свидетельствуют следующие слова завещания: «Нас же родителей своих и прародителей, не токмо что в государствующем граде Москве или инде где будете, но аще и в гонении и во изгнании будете, в божественных литургиях, и в понихидах и в литиях, и в милостынях к нищим и препитаниях, елико возможно не забывайте».
Грозный благословляет старшего сына своего Ивана «царством Русским (достоинством), шапкою Мономаховскою и всем чином царским, что прислал прародителю нашему царю и великому князю Владимеру Мономаху царь Константин Мономах из Царяграда; да сына же своего Ивана благословляю всеми шапками царскими и чином царским, что аз промыслил, и посохи и скатерть, а по немецки центурь. Да сына же своего Ивана благословляю своим царством Русским (областью), чем меня благословил отец мой князь великий Василей и что мне Бог дал». Здесь встречаем важную отмену против распоряжений прежних государей: удельный Федор не имеет никакой части в городе Москве. Ему в удел дано 14 городов, из которых главный Суздаль; но Федор получил эти города уже не на прежних удельных правах, потому что в духовной прибавлено: «а удел сына моего Федоров емуж (царю Ивану) к великому государству». Если родится сын от царицы Анны, то Г розный завещает ему 6 городов, из которых главный Углич: вероятно, это тот самый удел, который был отдан после св. Димитрию: Углич, Устюж-на, Холопий городок, Кашин, Ярославец, Верея.
При Грозном были еще князья, владевшие отчинными своими городами, напр., в духовной говорится: «А князь Михаило Воротынский ведает треть Воротынска, да город Перемышль, да город Одоев Старое, да город Новосиль, да Остров, Черну со всем потому как было исстари, а Иван сын в то у него вступается. А князи Одоевские, Оболенские, Воротынские, Трубецкие, Мосальские, и их сынове, своими вотчинами сыну же моему Ивану к великому государству, и служат все сыну моему Ивану; а которой тех князей и их детей отъедут от сына моего Ивана к сыну моему Федору, или куды нибудь, и тех вотчины сыну моему Ивану»; то же самое распоряжение сделано касательно тех князей, бояр и детей боярских, которых вотчины в уделе Федора.
Однако Грозный не хотел видеть князей владельцами старых их отчинных городов, особенно князей Воротынских, близких к Литве, и потому переменил кн. Михаилу Ив. Воротынскому его старые отчинные города — Одоев и другие — на отдаленный северный Стародуб, прежнюю отчину Ряполовских{1115}.
Наконец, касательно опричнины Грозный говорит так сыновьям в завещании: «А что есми учинил опришнину, и то на воле детей моих Ивана и Федора, как им прибыльнее и чинят; а образец им учинен готов».
Но в 1584 году уже не было в живых царевича Ивана; оставался Федор и малолетний брат его от седьмого брака Димитрий, который получил в удел Углич. Там в 1591 году последний из удельных погиб страшною смертию.
ПОЛОЖЕНИЯ
I.
Выражения: удельный период и удельная система не могут быть допущены в истории княжеских отношений, потому что приводят к ложному, обратному представлению, выставляя господство удела, отдельной собственности в то время, когда господствовали родовые отношения при нераздельной родовой собственности.
II.
Выражение: монгольский период должно быть исключено из русской истории, ибо мы не можем приписать монголам самого сильного влияния на произведение тех явлений, которыми отличается русская история начиная с XIII века: новый порядок вещей начался гораздо прежде монголов и развивался естественно, вследствие причин внутренних, при пособии разных внешних обстоятельств, в числе которых были и монгольские отношения, но не под исключительным их влиянием.
III.
Борьба отношений родовых с отношениями государственными составляет существенный характер древней русской истории.
IV.
Главными двигателями в истории родовых княжеских отношений были два представления о старшинстве между членами рода, из которых одно основывалось на старшинстве физическом, другое исходило из отношения старшего брата к младшим, который по смерти отца
