подростку отказали в бутылке, потому что он несовершеннолетний. Причина – не только пресловутая безответственность работников прилавка; сам подросток нынче рослый пошел, басистый, часто усатый. Что же, у каждого паспорт спрашивать, что ли? Вот и нарушали постановления, хотя иногда, может быть, и неумышленно.
Разумеется, разрешить эту проблему голыми административными мерами было невозможно. Поэтому постановление ЦК КПСС «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма» изложило конкретную программу решительного наступления на это социальное зло путем широкого комплексного использования политических и экономических, культурно-воспитательных и правовых средств.
Принятые Президиумами Верховных Советов союзных республик во исполнение этого постановления указы особо подчеркивают ответственность взрослых за вовлечение подростков в пьянство. Новый закон сурово карает совратителей – не только за систематическое спаивание подростка, но даже за однократное доведение несовершеннолетнего до состояния опьянения: наряду с административной предусмотрена уголовная ответственность виновных.
«Прекратите портить наших ребят…»
Жили два друга. Работали они вместе, в цехе № 7 одного и того же завода. Конечно, это была не та дружба, что из песни – «третье мое плечо». Но и не совсем случайная. На базе общих интересов возникла дружба. Вернее, в результате большого влияния одного друга на другого. Младший друг очень считался со старшим. Да и не удивительно: старшему – Гордеенко – было двадцать семь лет. Младшему – Полякову – шестнадцать. Дружба у них была хоть и крепкая, но не слишком давняя. Это и понятно – немного раньше Гордеенко на работу ходил, а Поляков – в детский сад.
Теперь же их объединял общий интерес – водка.
В один прекрасный зимний день друзья решили в очередной раз выпить. Старший друг угостил младшего водкой. Ну и сам угостился, конечно. Выпитая водка не утолила интереса Гордеенко. Правда, больше не было денег. Но выход из положения нашелся: Гордеенко посоветовал Полякову одолжить у знакомых. Мальчишка охотно послушался. И нашел кредитора. Взрослый с пониманием и сочувствием отнесся к неутоленному интересу уже подвыпившего подростка и дал ему денег на водку.
Заветная бутылка в кармане. Выпивать решили по-солидному – за домашним столом. Пришли к Полякову. Туда же, на огонек, заглянул третий друг – пятнадцатилетний школьник Свиридов. Этот день он тоже не зря прожил: за пазухой у него оттопыривалась украденная в школьной раздевалке меховая шапка соученицы.
Сели за стол, выпили. Немного закусили – «взрослые» дети и инфантильный дядя. Теплая дружеская вечеринка. Потом Поляков похвастался своими производственными успехами. Оказывается, пока они бездумно проживали день жизни быстротекущей, он трудился в поте лица своего. Он изготовил… финку. Сверхплановое изделие понравилось друзьям. После товарищеского ужина состоялись аттракционы. По очереди метали финку в стену: втыкалась что надо!
Но время позднее, пора и честь знать. И Гордеенко просит проводить его домой.
На свежем ветерке неутолимый гордеенковский интерес вспыхнул с новой силой.
– Слушай, – озаренно сказал он вдруг Свиридову. – Давай продадим твою шапку, ну, какую сегодня украл. Зато выпьем!
Полякову эта идея тоже понравилась. Но Свиридов – совсем ненадежный друг – заупрямился.
– Не, – сказал Свиридов. – Не желаю… А ежели вам обязательно нужна шапка, то вон она идет!
Оглянулись: отличная новенькая меховая шапка «шла» по улице. Как раз то, что нужно! Правда, она была на голове у какого-то парня. Но это уже несущественно. Старший друг одобрительно кивнул, и подростки помчались к прохожему. Миг – и шапка уже в руках Полякова, и он торжествующе возвращается к Гордеенко.
Парню, однако, не хотелось расставаться с новой шапкой. Он подошел к компании и жалобно сказал: «Ребята, отдайте…» Тогда у Полякова в руке выразительно блеснула финка. Бывший хозяин шапки приуныл, но «аргумент» Полякова был неотразим, и потерпевшему ничего не оставалось, как пойти в милицию…
А Гордеенко, наоборот, повеселел, оживился. Он объяснил Полякову, кому продать шапку и сколько за нее надо взять. Старший друг, он ведь жизненный опыт не враз накопил! Младший, резвоногий, помчался на завод и разыскал там очень хорошего взрослого человека. Отзывчивого, душевного, который не пожалел отдать пьяному подростку за срочно продающуюся шапку целый червонец. О происхождении шапки он не гадал: что он, прокурор, что ли? И размышлять – куда пойдут сейчас его деньги – тоже не стал…
И вот уже следствие, потом – суд и – тюрьма…
И – горестное недоумение: разве любая, даже самая лучшая шапка стоит тюрьмы? Шапка – не стоит. А если бы парень не отдал шапку? Ведь у пьяного Полякова в руке была финка, и ему очень хотелось ее попробовать «на деле»…
Что бы случилось тогда?..
В этой истории грабеж «пророс» как будто бы без хулиганства. Значит, у преступления были другие корни. Попробуем разобраться – какие.
Во-первых, познакомимся поближе с обвиняемыми. Шестиклассник Свиридов характеризовал себя сам:
– У меня в первом полугодии шесть двоек. Причина: я не хожу на занятия, не готовлю уроки, мне не хочется учиться…
Володя Свиридов – «заслуженный», дважды второгодник. Школа на его «художества» ответила своеобразно: за кражу шапки из раздевалки директор объявил ему выговор с занесением в личное дело. Здорово – не какой-нибудь паршивенький рядовой выговоришко, а «с занесением»! Это – за кражу. Интересно, а какое в школьном арсенале нашлось бы взыскание за грабеж, на который Свиридов пошел через несколько часов после кражи? В письме школы следователю сказано, что его родители «школой не интересуются». В какой мере школа интересуется родителями Свиридова – в документе стыдливо умалчивается.
– Как же мог ты, школьник, мальчишка, пить водку? – возмущенно спросили Свиридова в суде.
– А я не только пью. Я и курю, – горделиво ответил школьник.
Характеристика Полякова лаконична: в недавнем прошлом закоренелый двоечник, второгодник, он с трудом «дотянул» 6-й класс. Еще когда учился в школе, начал пьянствовать, воровал авторучки у своих товарищей. Наконец попался на краже пальто из раздевалки. По малолетству судить его не стали – передали на попечение районной Комиссии по делам несовершеннолетних. Казалось бы, теперь, когда Поляков уже в полной мере проявил определенные антиобщественные склонности, надо заняться им всерьез и вплотную, глаз с него не спускать, поставить под контроль каждый его шаг – ведь это наш мальчишка, и он на наших глазах катится по наклонной плоскости.
Но мальчишку с поразительным равнодушием предоставили самому себе. А поскольку природа не терпит пустоты, у него тотчас нашелся «воспитатель» – Гордеенко.
Трудоустроенный на завод, Поляков за короткий срок (с мая по октябрь) ухитрился получить четыре взыскания за грубые нарушения дисциплины, в том числе одно – за изготовление финского ножа. Заводская общественность, Комиссия
