Квинсленде и Камбодже28. Компания Birla – индийский сахарный гигант, о котором мы говорили в восьмой главе, – по-прежнему находится в руках той же семьи спустя четыре поколения. Основатель этого разросшегося предприятия начинал как торговец опиумом, после чего в 1860 году отправился в Мумбаи и перешел на торговлю хлопком. Его внук и правнук поддерживали теплые отношения с Махатмой Ганди, премьер-министром Джавахарлалом Неру и дочерью последнего, Индирой Ганди, также ставшей премьер-министром. Индийский национальный конгресс на протяжении многих лет стабильно поддерживал подъем индийских предпринимателей, и семь сахарных заводов компании Birla, построенные в Уттар-Прадеше и в Бихаре в 1930-х годах, были одним из плодов этого экономического национализма29.
Самая поразительная история, способная показать, насколько мобильной и гибкой была колониальная сахарная буржуазия, отныне ставшая «постколониальной», посвящена крупнейшей сахарной компании мира – ASR Group, владеющей заводами по изготовлению и рафинированию сахара в десяти странах мира, штаб-квартира которой находится во Флориде. Компания стала плодом стратегического партнерства «Кооператива производителей сахарного тростника» (SCGC) и корпорации Florida Crystals, принадлежавшей братьям Фанхуль. История компании, которую можно найти на ее сайте, уходит своими корнями в XIX век. В ней упоминаются и первые начинания Уильяма Хэвемайера в Нью-Йорке, и первая фабрика Генри Тейта, и первый кубинский завод братьев Фанхуль. Это впечатляющее слияние старых сахарных гигантов началось в 1963 году, когда семья Шпрекельсов продала акции своих сахарных предприятий компании American Sugar Refining, принадлежавшей Хэвемайерам, которые, в свою очередь, в 1969 году продали свою долю инвестиционным банкирам. В 1988 году их новым владельцем стала компания Tate&Lyle: она воспользовалась блестящей возможностью приобрести рафинадные заводы по «выгодной цене», когда появление кукурузного сиропа с высоким содержанием фруктозы значительно снизило их стоимость30. Благодаря этой сделке компания получила во владение 36 % мощностей американских рафинадных сахарных заводов – но ненадолго. В течение 1990-х годов она перешла на искусственные подсластители и несладкие заменители сахара31. В результате весь комплекс предприятий компании American Sugar Refining и отдельные части компании Tate&Lyle оказались во владении группы компаний ASR, а значит… в руках братьев Фанхуль32. Мы видим очередное свидетельство семейного характера корпоративного сахарного мира и стойкости колониальной сахарной буржуазии: теперь всеми заводами «Сахарного Треста», принадлежавшего Хэвемайерам, а также британскими заводами компании Tate&Lyle отчасти владеет семья Фанхуль. Ее члены, некогда сильнейшие представители колониальной сахарной буржуазии на Кубе, сегодня имеют паспорта Испании и США.
Освобождение сахарных гигантов
Протекционизм был на руку сахарным гигантам, но казалось, что в наступившую эру корпоративного капитализма защита со стороны государства им больше не нужна. Окончательно это стало понятным, когда в 2005 году Европа начала демонтировать свою сахарную империю – после того, как Австралия, к которой присоединились Таиланд и Бразилия, успешно подала жалобу во Всемирную торговую организацию (ВТО) против демпинговой политики Евросоюза. Неудивительно, что европейские предприятия пищевой промышленности, в которой использовался сахар, были рады такому исходу, а чиновники ЕС официально признали, что продукт с относительно небольшой добавленной стоимостью (по сравнению с другими продуктами питания) вряд ли стоил того, чтобы из-за него идти на обострение торговых отношений33. Тем временем демонтаж сахарной империи Евросоюза повлек за собой и окончание действия сахарной квоты, установленной Ломейскими конвенциями. Это привело к краху мелких производителей сахара на глобальном Юге, который пользовался привилегированным доступом на европейский рынок. Бразилия, Таиланд и страны юга Африки одержали победу. В то время как экспорт неочищенного сахара из Евросоюза за период с 1999 по 2019 год снизился на 80 %, бразильский экспорт вырос почти в три раза, а экспорт Таиланда – более чем вдвое. Кроме того, с 2007 года широко возрос экспорт сахара из Мозамбика, Свазиленда и Малави, поскольку в этих странах сахар можно было производить с самыми низкими затратами34.
Крупные сахарные корпорации Европы практически не ощутили отмены режима субсидий для европейских производителей сахарной свеклы. 30 сентября 2017 года, в день, когда была отменена система квот для сахара из Евросоюза, Фил Хоган, комиссар ЕС по сельскому хозяйству, уверенно заявил: «Теперь у производителей есть возможность расширить свою торговлю на мировые рынки»35. Но на самом деле производители уже это сделали – и тоже благодаря Европейской комиссии. За годы до того, как оскудел поток премий за экспорт, Брюссель выделил €5,4 млрд на то, чтобы реструктурировать свою сахарную отрасль и содействовать ее расширению в мире. Концерн Südzucker, ставший крупнейшей сахарной компанией континентальной Европы, в 2008 году начал импорт неочищенного сахара с Маврикия, отчасти для того, чтобы компенсировать потерю сахарных квот, о которых пришлось забыть в свете новой политики ЕС36. Компания Tereos – кооператив, которым совместно владели двенадцать тысяч французских производителей сахарной свеклы, – в 2010 году стала единственным производителем сахара на Реюньоне, а также – в сотрудничестве с компанией Sucden – занялась производством сахара в Бразилии и начала его в Мозамбике37.
Тем временем компания Associated British Foods (ABF), британский производитель продуктов питания и владелец розничной сети, приступила к масштабной экспансии на юге Африки и в 2006 году приобрела контрольный пакет акций компании Illovo, крупнейшего производителя сахара на континенте. На сегодня ABF также владеет рядом широко известных брендов, например Ovaltine и Primark. Она контролирует две трети британского сахарного рынка, а четыре отдельных сахарных концерна, входящих в ее состав, располагаются в южной части Африки, Китае и Европе38. Компания Illovo, возникшая в ЮАР, получала выгоду от защищенного рынка своей страны в дни апартеида. Потом, уже после падения дискриминационного режима, она расширила свою деятельность на весь юг Африки. Важным шагом стало приобретение в 1997 году компании Lonhro у ее основателя, франко-маврикийца Рене Леклезио (см. главу 12). Компанию Illovo, уже успевшую нагулять жир, впоследствии поглотила ABF, ставшая стопроцентным владельцем ее акций в 2016 году. Эти и прочие приобретения помогли компании ABF стать вторым среди крупнейших производителей сахара в мире: она уступает только флоридской ASR Group39.
В отличие от ЕС, постепенно отменившего свою протекционистскую политику в отношении сахара, США расширили свой тарифный пояс, когда совместно с Мексикой и Канадой приняли Североамериканское соглашение о свободной торговле (1994–2020), которое ущемляло интересы более эффективных производителей за счет конечных покупателей40. Институт Катона, американский аналитический центр либертарианского направления, не стал лишний раз подбирать слова: «…прискорбная реальность состоит в том, что в этой стране воля бюрократов и политиков определяет стоимость сахара и источник его производства в той же мере, что и воля покупателей и производителей»41. Сегодня лобби, продвигающие протекционистские меры и выдачу субсидий за
