— Иосиф…
Человек тут же достаёт из ящика свечу, усилием мысли выключает свет, зажигает фитиль и смотрит на Тень.
— Неважно выглядишь. Что-то случилось?
— Да. У Влада всё получилось. Две из надвигающихся проблем почти решены. Болезни и голод не принесут столько вреда как я ожидала.
— Хорошо. Я рад. А что с тобой? Сама на себя не похожа. Почти прозрачная.
— Устала. Такое бывает. А вообще, не стоит за меня переживать. Я энергетическая сущность, со мной мало что может случиться. Не переживай.
— Не могу, Тень. Ты работаешь с нами, заботишься, советуешь. Может чаю? Прости, глупость сказал.
— Но мне приятно. Люди иногда такие милые. Ты пей, я посижу с тобой. Выпить я не смогу, но запах учую. Давай тот, самый крепкий, с малиновым вареньем.
— Сейчас…
Вздохнув и продолжая улыбаться, Тень вспоминает далёкие времена, когда она сама была живой и позволяла себе вот такие же маленькие радости. Но, от тела пришлось отказаться. От жизни отвернуться. Но тем не менее, Тень и в таком странном образе существования находит свои плюсы. Помощь другим, советы, налаживание жизни…
От всего этого Тень поводит плечами и опускает голову.
— Очень жаль, но иногда, для чего-то хорошего и светлого в будущем, надо совершить нечто страшное и злое в настоящем.
— О чём ты? — не понимает Сталин.
— Скажи, Иосиф… Представь, тебе чтобы спасти сотни миллионов, надо убить несколько невинных. Ты сделаешь это? Десять человек, молодых, здоровых, с интересом смотрящих в будущее на одной чаше весов. На другой триста миллионов. Ты бы сделал это?
— В смысле убил бы десяток? Да.
— А совесть?
— А когда умрут триста миллионов? Тень, послушай и поверь мне. За убийство десяти невинных, я до конца жизни буду грызть себя. Но за смерть трёхсот миллионов, я себя не прощу.
— Правильно. Но тем не менее, это противно. Жестоко… Я пойду, спасибо за чай. Ты тоже долго не сиди. Отдыхать и тебе нужно. Задуй свечу и отпусти меня. Хотя нет, подожди. Давай просто помолчим. Спасибо.
Сидя рядом с тем, кто своей верой наполняет силой, Тень быстро приходит в норму. Начинает широко улыбаться. Омерзение к себе притупляется. Тень убеждает себя в том, что обманывает и убивает во благо. Что помогает откровенно плохо.
Глава 26
Следующий день. Где-то в европейской части советского союза. Серафина Преображенская.
Срочный вызов и вот мы прибываем на место и крадёмся по лесу. Хотя, мне это не нужно и аномалию я могу засечь издалека. Но Машеньке, которую все так и называют Маруськой, надо учиться. Её способности только просыпаются и их необходимо оттачивать потому что сбросить ей все наши знания, просто слишком. Слишком опасно, разум просто не выдержит, а она для меня…
Чувствую себя мерзко. Сомнения, варианты будущего, понимание того что поступаю неправильно. Я знаю будущее, я его вижу. Но взять и предотвратить не могу. В таком случае линии наших судеб оборвутся. Всё закончится. Победа, усилия, миллионы жизней, всё это будет перечёркнуто. Всё… Но просто так ждать… Единственное что я сейчас могу, как можно лучше подготовить Машеньку. Её не должно было существовать в этом мире, её судьба не зависит от наших и ещё долго не будет подчиняться этому миру. Кошка Маруська, уже давно должна была умереть. К тому что она изменится и станет кошкодевочкой мир ещё долго не будет готов. А потом…
Как последняя тварь, я свалю всё на неё… Но что мне делать?
Знание, видение будущего, это не столько дар, сколько проклятие. От этого приходится идти по лезвию бритвы, обдумывать каждый свой шаг, поступок, слово. Каждый вздох…
Делаю что могу. А могу я, как бы глупо это не звучало, очень мало. Подойти и рассказать совсем не выход. Даже если я попрошу ничего не делать они всё равно будут действовать. И тогда конец. Но потом, не если, а когда всё сработает и закончится, мне придётся с ними объясниться. Как я буду смотреть им в глаза? Как я скажу что всё знала и ничего не смогла сделать? Как скажу Машеньке, существу кто любит меня как мать, что по большей части просто использовала её? Но как по-другому? Сейчас, я самая сильная в семье и эту семью я не могу защитить. Не могу предотвратить. Но
