расплываться.
Еще два шага в сторону моей кровати.
– Тисаана.
Я не могла заставить себя посмотреть на него, по многим причинам.
Я знала, что сердце просто разорвется, когда я увижу его.
У меня ушло столько времени, чтобы вернуться за ним.
Он увидел меня в наихудшем свете – в зале для приемов, увидел, как я не справилась, увидел чудовище, в которое превратил меня Решайе.
– Смотри на меня.
Смотри на меня. Смотри на меня. Смотри на меня…
Теплые пальцы взяли меня за подбородок, как в тот ужасный день семь месяцев назад.
И как и в тот день, мой взгляд встретился со взглядом ясных голубых глаз – словно полноводный источник в оазисе посреди пустыни.
Серел улыбнулся, и что-то внутри меня прорвалось. Я бросилась к нему и уткнулась лицом в загорелую шею, прижалась к коже, пахнущей домом, утонула в объятии, которое казалось сбывшейся мечтой.
Я плакала и душой, и телом.
Глава 78
Макс
Я стоял в знакомом маленьком сарае, где пахло животными и шуршали крохотные лапки. Кира держала на ладони маленькую синюю ящерку. Ящерица вилась между ее пальцами, перебегая на тыльную сторону ладони, пока сестра взволнованно рассказывала мне обо всех ее восхитительных и омерзительных повадках.
– И потом она отрыгивает тушку, чтобы накормить своих детенышей.
Я прислонился к стене и фыркнул от отвращения.
– Как мило, – с сарказмом произнес я, как будто мне совсем не хотелось здесь находиться.
Я слушал ее рассказы уже нескольких часов. В любое другое время я бы уже давно нашел предлог, чтобы уйти, но сегодня почему-то никуда не торопился. Холодный полдень казался таким мимолетным, словно его призрак вот-вот ускользнет из моих пальцев. Я не мог точно определить свои ощущения, но тут Кира замолчала и повернулась ко мне, внимательно изучая меня взглядом темных глаз – как отражение моего собственного. Пряди черных волос свесились ей на лицо.
Ее образ на миг замерцал, словно сотканный из дыма, а затем снова обрел очертания так быстро, что я подумал: схожу с ума.
К горлу подкатил ком. Далекая реальность начала вторгаться в мысли, но я сознательно игнорировал ее.
– Показывай, кто там на очереди, – попросил я.
– Она тебе не понравится.
– Все равно покажи.
Только не замолкай.
Она встала на колени и вытащила с нижней полки последний стеклянный ящик. Открыла и опустила руки внутрь с нежностью матери, берущей драгоценного первенца.
Затем с озорной улыбкой обернулась ко мне:
– Ты уверен? Не хотелось бы тебя напугать.
Она протянула сложенные руки, из которых на меня с опаской поглядывала свернувшаяся зеленая змея.
Опять мерцание.
Нет. Останься.
– Если наберешься смелости, можешь даже подержать ее, – поддразнила Кира.
При виде пресмыкающегося в животе зашевелилась тревога. Но я не боялся ее. Не так, как раньше.
Я протянул руку, и змея переползла с пальцев сестры на мои, ласково обвивая предплечье.
– Надо же. Ты ей понравился.
Голос сестры звучал издалека. Но я поднял глаза, и она стояла прямо передо мной, наморщив нос и глядя на меня с какой-то странной гордостью. Еще одно выражение лица, которое досталось нам на двоих.
У меня защемило в груди. Реальность постучалась в двери.
Но я хотел задержаться здесь еще чуть-чуть. Даже несмотря на то что Кира начала расплываться, словно с нее слетал слой за слоем.
– Расскажи мне, какие у нее есть противные повадки, – попросил я, отчаянно пытаясь удержать ее.
– Она вроде ничего противного не делает.
Почему-то поднялся ветер, хотя мы находились внутри сарая. Волосы Киры развеялись клубами пыли. Я протянул свободную руку и попытался схватить сестру, но рука прошла насквозь.
Сарай рассыпался, как разорванная на клочки бумага, обнажив грозовое небо.
– Прекрати, – попросил я.
Мои пальцы сомкнулись вокруг плотного участка ткани на ее рукаве.
Она весело и немного нелепо пожала плечами:
– Все в порядке. Я уверена, что там меня ждет много интересного.
Нет. Я не готов. Мне еще так много хотелось ей рассказать – всем им: Атраклиусу, родителям, близнецам…
– Это был не я, – выпалил я. – Мне нужно, чтобы вы знали…
Она рассмеялась:
– Вознесенные, замолчи уже, Макс. Мы всегда знали, что это не ты. – Она оглянулась. – Мне пора идти. Кстати, и тебе тоже. Постарайся больше не бояться всего на свете, хорошо?
Я был не готов.
Но я все равно разжал пальцы и отпустил ее.
– Макс.
Сон уходил от меня медленными, мучительными крохами.
– Ма-а-акс.
Проклятье. Я же умер.
Мы оба умерли. Сгорели вместе с Тисааной. Если подумать, не самый худший способ умереть.
– Ма-а-а-акса-а-а-антари-и-иу-у-у-ус…
Сначала появился звук, мое имя, выкликаемое нараспев мелодичным голосом. За ним последовала боль, слабым гудением отдающаяся в каждом дюйме кожи, в костях, в мышцах. И что-то легонько щекотало мои щеки.
Я поднял налитые свинцом веки.
Надо мной нависало лицо Тисааны: ее волосы рассыпались по подушке, а падающий сзади свет образовывал золотистый ореол вокруг головы. Она выглядела настолько прекрасной, что не могла быть человеком.
Я определенно умер.
Очевидно, я произнес это вслух, потому что Тисаана ответила:
– Ты не умер.
По мере того как я все больше приходил в себя, боль усиливалась. Что ж, это подтверждало правдивость ее слов. Скорее всего, мертвец чувствовал бы себя по-другому.
Я застонал:
– Как нам это удалось?
– Я знаю только свою часть ответа. Остальное придется объяснять тебе, таинственный человек-змей.
Я хмыкнул. От вибрации заболела голова.
– Таинственный человек-змей. Давай теперь это будет мой титул.
Эта часть вчерашнего вечера все еще казалась сном, а не воспоминанием… или страницей, украденной из чужой истории. Я сам не мог поверить в то, что сделал. Последние десять лет я старательно избегал всего, что осталось во мне после Решайе, когда его вырвали из моей души. Я отказывался признавать, что часть его навсегда изменила меня. А вчера я не только принял эту силу, я использовал ее.
Я не знал, как относиться к своему поступку – как к внушающему ужас или несущему освобождение? А может, и тому и другому? Возможно, свобода всегда немного пугает.
Тисаана растянулась на боку на кровати рядом со мной. Я повернул голову так, чтобы смотреть ей в лицо, не вытягивая шею; наши носы почти соприкасались. С большим усилием я поднял руку и провел костяшками пальцев по ее лицу, очерчивая линию подбородка и мягкую теплую щеку.
Настоящая. Рядом со мной настоящая Тисаана.
Не так давно я боялся, что эта реальность перестанет существовать.
– Итак? – выжидающе спросила она.
– Что – итак?
– Итак, таинственный человек-змей…
– Вознесенные, дай мне хоть минуту, требовательная богиня разложения.
– Зачем тебе минута?
– Чтобы порадоваться, что она у нас есть.
Веселая улыбка в уголках ее рта медленно угасла, уступив место более нежному и задумчивому выражению. Я пытался собрать воедино собственные смутные, разрозненные обрывки воспоминаний о том, что произошло в поместье. Наш план, ужин, нападение, Нура, сиризены и…
Я выпрямился:
– Саммерин…
– С ним все хорошо.
Тисаана поймала меня за плечо и мягко толкнула обратно на подушку.
У меня вырвался выдох облегчения.
– А остальные? Рабы? Серел?
Она кивнула.
– Значит, у нас получилось.
Она снова кивнула.
Я глубоко вздохнул. У меня в голове не
