не противоположных решений, Кэтлин, как могла, попыталась выпутаться из капкана, что перед ней расставила судьба.
Сейчас, очнувшийся ото сна картограф, как ни в чём не бывало, попросил прощения, за то, что, скорее всего, даже не помнил, а значит не мог прочувствовать всю ту обиду, что испытал его друг. Глядя на Данкена, что, наконец, пришёл в себя, Кэтлин могла лишь изредка язвить ему, дабы хоть как-то отомстить за нанесённые увечья.
– Я ничего не мог с собой поделать, внутри меня словно что-то … – Бритс замешкал, не зная как закончить фразу.
– Хочешь сказать, ты всё помнишь?! – тут же отозвалась Кэтлин.
Стоявшая в паре шагов от спорящей парочки юная девочка, казалось, даже в темноте могла видеть их эмоции, мимику и жесты. Вот прямо сейчас, Ди была готова поклясться, что Кэтлин хмуриться, привычно выгнув левую бровь в изумлении, в то время как Данкен, потупив взгляд в пол, зажал свои ладони подмышками.
– А ты ничего не помнишь?! – улучив момент, Ди поспешила уточнить у подруги важный момент.
– Не помню что?! – потеряв терпение, выпалила Кэтлин, до боли напомнив разъярённую Райму.
– Свою дикость! – коротко парировала девочку, сорвав последние покровы тайны.
– Дикость?! – отозвалась Кэтлин, прекрасно понимая о чём идёт речь, но, всё же отказываясь это признавать.
– Успокойтесь!!! – воскликнула Ингриди, – Подойдите сюда, я всё расскажу!!!
Не меньше четверти часа малышка рассказывала обо всех событиях, что приключились с ней и её друзьями, которые, к их большому сожалению, умудрились всё пропустить. Когда рассказ Ди подошёл к той части, где она вырвалась из рук мужчины в золотистых латах, рука малышки машинально коснулась груди, в надежде нащупать магический артефакт.
– Ах, вы ж … – прорычала Ингриди, стиснув зубы.
Не найдя осколка «кристалла абсолютной магии» на своей шее, Ди не на шутку разозлилась, хотя, вернее будет сказать, что волны безудержной ярости подступили к её горлу, желая низвергнуться наружу разрушительными потоками справедливого возмездия.
– Как он выглядел?! – спросила Уортли, будучи уверенной в том, что речь в рассказе Ди шла об её старом знакомом.
– Большой, рыжий, в латах! – отмахнулась Ингриди, чувствуя как злоба всё сильнее переполняет её тело.
– Серые глаза и веснушки на лице?! – продолжила Кэтлин.
– Да было мне дело, его рожу разглядывать?! – не без иронии отозвалась девочка.
Расспросы Кэтлин стали последней каплей самообладания малышки, в душе которой смешала палитра из самых скверных чувств.
– Как же я виноват … – зарыдал Бритс, – … я опорочил свой род! Свою честь! Я подвёл вас, господин Баркитс!
– Кто?!!! – хором воскликнули Кэтлин и Ди, изумлённо уставившись в сторону всхлипывающего угла.
На мгновение Ди даже забыла о собственной ярости, услышав странное имя, перед которым Данкен поспешил рассыпаться в извинениях.
– Регент Лаори Баркитс! – воодушевлённо произнёс Данкен, – Отец всех лоррго и правитель Древнего города!
– Какого города?! – нахмурившись, Ди изумлённо подняла брови.
– Города нашего рода! – едва ли не торжественно выпалил Бритс, – Что раскинулся в недрах священного острова Вай…
– Чё ты несёшь, полоумный?! – грозно рыкнула Ди, чьи глаза в ту же секунду вспыхнули изумрудным пламенем.
В тот же миг мрачное пространство залил мягкий свет зелёного огня, что прорывался из глаз юной месмеристски. Только сейчас трое узников смогли как следует разглядеть друг друга, при этом ужаснувшись от неожиданности увиденного.
Во время последней встречи Ди с друзьями, лицо Кэтлин не было рассечено ужасной раной надвое. Кое-как перевязав часть лица платком, белокурая леди-рыцарь, как смогла, скрыла большую часть страшных увечий успевшей насквозь промокнуть в крови тканью.
Не в лучшем состоянии был и Данкен. Разбитый нос картографа опух и посинел, запёкшаяся кровь сбивала густую шерсть в алые колтуны, а отёкшие глаза, едва могли открыться из-за синяков. Здесь и сейчас картограф смахивал на дальнего родственника профессора Фоджа, своим видом больше напоминая кротовьего молло, нежели лоррго.
– Это сделал я?! – подняв руки, словно желая прикоснуться к лицу Кэтлин, Данкен замер в последнем движении.
