видимости и появится свободное место, выложиться на все сто, чтобы получить единственный шанс на славу.
Точно так же, если ваш отец бил вас кнутом, и ваша мама бросила вас, и ваш учитель приставал к вам, и ваше правительство заперло вас в тюрьме и пытало... Вы не проснетесь во вторник и не "просто простите их". Заставлять себя чувствовать то, чего нет, - это просто жестоко по отношению к себе; это значит заставлять себя быть репрессивным и неаутентичным. Пытаться простить больше, чем мы можем, - это все равно что местной команде до 16 лет противостоять "Манчестер Юнайтед" и бить прямо по воротам из своей стойки. Вам снова надерут задницу. А "Манчестер Юнайтед", эта демоническая сила, будет забивать гол за голом: возобновление обид, торможение, уязвленное самолюбие, отсутствие здоровых границ, низкие субъективные состояния... Это противоположность успешному прощению.
Помните идею о том, что у нас есть внутренний ребенок и внутренний взрослый? Ребенок испытывает настоящие, необработанные эмоции, к черту реальность и ее ограничения. Взрослый развивает свои навыки и способности и берет на себя ответственность за ребенка, защищая его, кормя и позволяя ему бродить как можно свободнее. Уровень безопасности, который может создать взрослый, определяет степень свободы, которую может почувствовать ребенок, в какой степени ему позволено играть, быть настоящим, удивляться, отдаваться опыту бытия.
То же самое верно и в отношении прощения: настоящее, искреннее прощение может предложить только ребенок. Если взрослый пытается навязать ребенку прощение, это форма самонасилия, которая в итоге приведет к причинению вреда, обидам, подавлению и в конечном итоге к жестоким потрясениям. Взрослый играет в жизненные игры, создавая условия для прощения: устанавливает границы, ясно видит, что справедливо, а что несправедливо, отстаивает себя, проходит через сложные эмоции и самоанализ, принимает более высокую перспективу. Но прощает только ребенок. Все, что может сделать взрослый, - это играть в жизненные игры так, чтобы ребенку было легче выбрать направление прощения. А для этого, конечно, необходимо, чтобы взрослый разум полностью и ясно понимал, что прощение не всегда возможно здесь и сейчас, но что это всегда правильное направление, которое нужно выбрать - пусть даже путем самоутверждения и борьбы за справедливость.
Я постарался составить набор заповедей, которые приведут вас к прощению в вашей жизни. Вы даете себе послабления, живя в беспорядке, чтобы не быть таким жестким и по отношению к другим; вы бросаете людей, которые плохо с вами обращаются, если ничего не помогает; вы прорабатываете свои сложные эмоции; вы оспариваете свои перспективы и находите новые способы смотреть на вещи; вы культивируете близкие отношения, которые не определяются и не ограничиваются профессиональными или другими поверхностными ролями... И так становится легче забить на прощение. Самое главное - сначала нужно добиться справедливости. Вы действительно не сможете простить, пока не будет достигнута справедливость. Подумайте об этом: Нацисты правят, они убивают вас и вашу семью. Вы говорите: "Я прощаю вас, ребята". Благородно, конечно. Но, во-первых, ваше прощение вряд ли будет искренним или, по крайней мере, недолговечным. И, самое главное, они просто продолжат убивать вашу семью и другие семьи тоже, прощенные ими.
Прощение приходит после того, как установлены границы, освобождены и интегрированы застрявшие эмоции, прояснены истории, найдены и приняты более широкие перспективы - и когда справедливость установлена и свершилась. Не раньше. Это направление, цель, а не заповедь. Глупо приказывать футболистам "забивать голы". Вместо этого мудро наставляйте их на весь ход игры, и они будут забивать, когда и если смогут.
Таким образом, последняя заповедь добавляет чувство направления ко всему набору, который мы исследовали: на более глубоком уровне анализа все они всегда направлены на прощение.
А прощение - это путь к счастью.
Когда вы прощаете, все плохое, что удерживает вас на дне, освобождается, и вы снова оживаете. Вы принимаете вещи такими, какие они есть, и обретаете свободу и силу, чтобы снова действовать - действовать глубоко, от сердца, в делах, которые имеют значение. Часто это оказываются небольшие дела, гораздо менее грандиозные, чем те, которые вы задумывали, пока пытались отомстить миру. Когда мы находимся в состоянии непрощения, наш разум терзается и стремится "показать им все" с помощью славы, известности, достижений или жестокого бунтарства. Когда мы находимся в состоянии прощения, все эти вещи кажутся меньшими и менее важными, потому что мы свободны, чтобы ощутить красоту здесь и сейчас. Мы находимся в состоянии гармонии и согласованности. А это, как правило, более творческое и конструктивное состояние. Поэтому мы прощаем ради самих себя, ради нашего собственного блага. Это то, что делает нас здоровыми. Это то, что делает жизнь достойной.
Ранее в этой книге я говорил о том, что мы должны не минимизировать конфликты, а минимизировать обиды. Прощение как раз и является минимизацией недовольства. Речь никогда не идет о том, чтобы избежать необходимой и справедливой конфронтации или борьбы (должна ли организация Amnesty International "простить" виновных в нарушении прав человека, прекратив их документирование?). Речь идет о минимизации обиды, которая укореняется в вас и, косвенно, в других людях.
Когда мы прощаем, что-то умирает. Вы умираете. Или история о вас. Странно, как сильно мы полагаемся на историю кого-то или чего-то другого, чтобы натравить на себя, чтобы определить себя как хорошего парня, героя. Но если вы приручаете дракона, если вы прощаете врага, вы теряете эту историю. Ваше "я" становится странным образом пустым - по крайней мере, до тех пор, пока новая история не всплывет через драмы жизни.
Именно это я и имел в виду, когда несколько страниц назад сказал, что собираюсь убить вас. Вернее, вы убьете своего внутреннего противника, того, кто саботирует ваши процессы прощения. Этот противник - в значительной степени история о вас, с которой вы себя отождествляете: история трагического героя и плохих парней.
К счастью, авторы редко буквально убивают своих читателей. Конечно, такое случается - особенно в академической среде XVII века, когда дуэльная культура была в тренде по всей Европе и оскорбленная докторская диссертация могла привести к смерти от пистолета или шпаги на рассвете. Но я склонен прощать не слишком щедрых рецензентов. Или прощу. Я работаю над этим.
Ярость, враг и горе
Дело вот в чем. Они обидели вас. Они принижали вас. Они отвергли вас. Они исключали вас. Они злоупотребляли вашим доверием и обращали вашу доброту против вас. Они подводили вас, причиняли вам вред, знали, что вы страдаете, и позволяли вам страдать. Иногда им даже нравилось наблюдать за этим.
Конечно, в той или
