– Знаешь, Кани, если бы я не был занят, я скормил бы твои потроха чайкам.
Матросы сочли эту угрозу достойной внимания.
– Сделай это, как только доберемся до Дартинга, – предложил Оги. – Ему не повредит. Сколько нам осталось – должно быть, дня четыре?
– А то и все пять, – гортанным голосом тролля вставил Балласт.
Кани вытер брызги дождя с серебристых усов.
– Нет, побольше. Гатмор говорит, что хочет задержаться в Тули на пару дней.
Все застонали. Рэп ел в довольном молчании, зная, что вскоре кто-нибудь объяснит ему вкратце, в чем дело.
За это дело взялся Кани.
– Кое-кто из пассажиров там сойдет, и после такого плавания я не стал бы их винить. Значит, надо искать им замену, но люди охотнее соглашаются плавать на парусниках, чем на галерах, кроме как мимо Ногидов, понял? Так или иначе, мы двинемся к Финрейну – это на Ките. Там высадим остальных и поплывем в Дартинг.
Все счастливо вздохнули и начали похваляться самыми невероятными похождениями – по словам матросов, женская половина населения Дартинга ждет их не дождется.
– Славное местечко этот Дартинг, – проговорил Оги, обращаясь к Рэпу. – Правда, всего-навсего деревня, там нет даже пристани. Мы высадимся на берег и развлечемся. Порадуем милашек, подеремся и погуляем. В Дартинге все матросы. Там я почти единственный имп – остальные джотунны, да несколько троллей.
Кани считал себя чистокровным джотунном, но сутулился и болтал, как имп.
– В Империи нам нечего бояться, – разглагольствовал он. – Никаких тебе цепей или легионеров! Приятное местечко. Мы найдем тебе подружку. Эй, ребята, кого бы нам выбрать для Рэпа?
Посыпались имена – очевидно, наименее подходящих женщин, ибо каждое матросы встречали оглушительным хохотом. К ним присоединилась даже пара гребцов, выкрикивая свои предложения.
Рэп только жевал, улыбался и старался не вспоминать, что Дартинг находится на Ките, а Кит – это еще один остров. Он гадал, сумеет ли сбежать во время стоянки у Тули, а затем решил, что слишком слаб даже для того, чтобы добраться до окраины города. Любого города, каким бы маленьким он ни был.
О его романтическом будущем вскоре забыли, и разговор вернулся к возможной отставке капитана.
Но Оги повернулся к Рэпу.
– Тяжким выдалось плавание. Никто из нас не припомнит, чтобы когда-нибудь нам приходилось хуже. – Он понизил голос, словно стараясь никого не оскорбить: любой имп на корабле, переполненном джотуннами, становился осторожным. – Хорошо еще раз побывать дома, но через месяц-другой мы вновь начнем готовиться к отплытию. Это неплохая жизнь, если держаться подальше от… – он перешел на шепот, – голубоглазых маньяков. Недели две в море – до Феерии и обратно. Еще недели две на берегу. Обычно в море бывает скучновато, но денежки идут большие. Пять лет – и можно обзаводиться женой и покупать ферму. Ты смышленый парень. При твоем-то ясновидении ты станешь даже капитаном – ты же наполовину джотунн.
Рэп неразборчиво пробормотал что-то в ответ. Теперь он был уверен, что сбежать из Дартинга будет труднее, чем казалось раньше, но не собирался возбуждать подозрения, заводя расспросы. Он перегнулся через колени Кани и Верга еще за одним куском солонины. Надо восстановить силы.
– Как бы не так! – грохотал Балласт. Тема разговора вновь переменилась. – Самые большие горы всей Пандемии – в Мосвипе!
– Самый большой киль! – пробормотал Кани, смахивая с усов крошки.
– Откуда тебе знать? – спросил Оги. – Ты же никогда их не видел!
– Да этих гор никто не видел!
– Даже Рэпу их не разглядеть!
Это замечание вызвало краткий взрыв хохота. Рэп только усмехался. Его считали ясновидящим и при этом не завидовали! Обычно подобные вопросы не обсуждались, поскольку матросы были суеверны и остерегались говорить о волшебстве, но о даре Рэпа знали все до единого. В отличие от робких горожан Краснегара, этих грубых моряков не заботило, что Рэп способен видеть сквозь стену или сквозь одежду. Укромных мест на борту и так было не сыскать, к чему же беспокоиться? Это открытие глубоко тронуло Рэпа. Кроме того, он стал чем-то вроде героя, и это звание вызывало у него безумно приятные чувства. Моряки приняли его в свою компанию и ничуть не осуждали за необычные способности.
Прошло так много времени с тех пор, как он был равным среди равных.
У него вновь появились друзья.
Кто-то свистнул, и все обернулись.
– Рэп! – крикнул один из матросов. – Тебя зовет капитан!
Внутри у Рэпа все сжалось. Он протянул кусок солонины Балласту и поднялся на ноги. От резкого движения у него закружилась голова, и пришлось прислониться к стене каюты. Чуть помедлив, фавн двинулся вперед, проклиная трясущиеся колени. Едва он вынырнул из-под навеса, ледяные капли дождя застучали по разгоряченному лицу. Лихорадка возвращалась.
Гатмор и Гнурр ждали его носу галеры. Старик прислонился к перилам и выглядел изнуренным и больным, совсем как Рэп. Капитан стоял, расставив ноги и скрестив руки на груди.
Рэп остановился перед ним и тоже расставил ноги, чтобы сохранить равновесие на качающейся палубе.
– Да, капитан?
Глаза цвета тумана впились в него.
– Тебе уже лучше?
– Так точно, капитан.
– И ты готов на следующую вахту взяться за весло? При этой мысли у Рэпа сжалось сердце, и он испугался, что его дрожь заметят, но снова повторил:
– Да, капитан.
Гатмор усмехнулся. Светлая челка свисала ему на глаза, почти доставая до пышных, как у моржа, усов. Корабль подскакивал на волнах и качался, а Гатмор смотрел на Рэпа. Затем начал расстегивать куртку.
– Ты ослушался приказа.
Рэп дрогнул.
– Да, капитан.
– Когда я говорю с тобой, смотри мне в глаза.
Рэп вскинул голову, хотя это было ни к чему. Гнурр стоял, полузакрыв глаза, и, похоже, не слушал разговор.
Гатмор стащил кожаную куртку и швырнул ее на скамью, подставив обнаженный торс моросящему дождю.
– Если матрос не подчинился моему приказу, – произнес он, отчетливо выговаривая слова, – я обычно бросаю его за борт. Смотри на меня!
– Слушаюсь, капитан.
– Ты веришь мне?
Рэп глотнул и отозвался:
– Да, верю.
Начиная мирный разговор, джотунны зачастую заканчивали его дракой. Рэп помнил, как его друзья Кратаркран и Верантор еще в детстве несколько раз чуть не убили друг друга, да и он сам часто терял терпение, прежде чем повзрослел и научился сдерживаться. Сейчас фавн жалел лишь о том, что еще слишком слаб.
