более распространены были учебники греческого языка В 1495 г. алдинская типография выпустила издание греческой грамматики Ласкариса. Перевод греческой грамматики Феодора Газского, сделанный Эразмом, появился в 1516 г., а в 1518 г. Меланхтон написал свой учебник греческого языка.
Гуманистическое движение выработало новые приемы работы с текстами и они были использованы, например, Лоренцо Валлой для утверждения о поддельности знаменитого «Дара Константина». Концепция ad fontes подразумевала воссоздание опыта, передаваемого текстом, поэтому считалось, что благодаря правильному чтению и изучению Писания можно было воссоздать волнение апостольской эры.
В своем «Enchiridion», который в 1515 г. приобрел огромное влияние, Эразм утверждал, что ключом к обновлению Церкви являются библейски образованные миряне. Духовенство и Церковь фактически отстранялись. Эти идеи подготовили путь для библейской реформационной программы Лютера и Цвингли в период 1519—1525 гг.».
Эразм внес большой вклад в дело распространения библейских текстов и научной работы с ними. Издание им греческого текста Нового Завета, его комментарии к латинскому тексту, работам Отцов Церкви и многие другие труды, положившие начало науке библейской критики и экзегетики, послужили подготовительными ступенями для Реформации в научном отношении. Недаром у современников сложилась поговорка: «Эразм снес яйцо, а Лютер его высидел». Подобно Лютеру, он мечтал пробудить христианское сознание в Европе через распространение Священного Писания. Это желание объединяет Эразма-гуманиста и Лютера-реформатора.
В учении Эразма Роттердамского нет понятия «теологии Христа» как вероучения, есть «философия Христа» как жизнеописание. Под ней Эразм понимает учение Нового Завета, его истолкование и применение в жизни. Новый Завет, как и Ветхий, содержит в себе Закон – то, что является, по мнению Эразма, обязательным для исполнения, но по своей значимости lex Christi (закон Христа) превосходит Ветхозаветный Закон, так как в нем находится пример для подражания всем христианам – Иисус Христос.
Логическим следствием гуманистического учения Эразма, его «философии Христа», восстанавливавшей авторитет Евангелий по отношению к теологии и традиции, явилось главное дело жизни Эразма – перевод Нового Завета. Перед началом этой работы Эразм написал письмо папе Льву Х, в котором просил посвятить ему не только издание Иеронима, но и другие свои сочинения.
Для издания 1516 г. Эразм произвел сличение десяти различных по времени рукописей. Результатом этой работы стали сотни мелких и крупных поправок в традиционном чтении и понимании священных книг. Так, Эразм открыл три ранних интерполяции, из которых одна была типичным образцом «благочестивого обмана». Значение труда Эразма огромно. Он явился основой для перевода Библии на национальные языки, его использовал Лютер и другие реформаторы в своих работах над библейскими текстами. Однако акценты, расставляемые гуманистом и реформаторами, в частности, Лютером, были различны. Эразм находил в Новом Завете основание человеческой мудрости, рациональные доказательства христианской веры, старался сохранить красоту и поэтичность слова для привлечения интереса читателей. Для Лютера главным было передать истинный смысл Писания с сохранением мельчайших подробностей текста, ничего не искажая и не меняя, при этом учитывая особенности национальных языков.
Эразм указал на вред церковной традиции, которая возвела барьер между христианином и Библией тем, что запрещала самостоятельно изучать тексты Священного Писания. Католическая церковь использовала принцип четырехэтапного изучения Библии: наблюдение, толкование, соотношение и применение. Подобным образом было предоставлено мирянам все Писание, но часто логические связи отсутствовали между этапами толкования, а результат был не всегда убедителен.
По мнению Эразма, варварский метод четырехстепенной интерпретации Писания скрывал его подлинный смысл. Гуманист требует прочесть Писание по-новому, проникнуть с помощью Платона и древних языков в мифы, «которые облекают «плотской» оболочкой духовный смысл текстов».
Целью нового перевода Писания является возвращение к первоначальному смыслу, который был скрыт ошибками и промахами, возникшими в результате переводов. Эразм не доверяет ни одному из существующих переводов, обращаясь непосредственно к греческому оригиналу. Очень скрупулезно разбирая каждое слово, Эразм находит множество неточностей в латинском переводе, как незначительно влияющих на значение текста, так и принципиально изменяющих понимание отдельных мест Писания. Примером такого анализа является работа над переводом греческого слова «metanoeite», которое на латинский язык переводилось «penitentiam agite», что можно понимать двояко: «покайтесь» (в душе) или «творите покаяние» (то есть исполняйте наложенную на вас церковную епитимью); официальное богословие принимало второй смысл.
Эразм говорит об открытии им двух компонентов христианской религии – внутренней веры (собственно христианства) и внешней оболочки (иудаизма), приходя к такому выводу на основании изучения Священного Писания.
Первоначально утверждение экзегетического оптимизма (термин А. Маграта) можно найти в «Руководстве» Эразма. Он утверждает, что крестьянин может читать Писание и понимать его без каких-либо трудностей. Эта мысль получила дальнейшее развитие в теории Лютера.
Для М. Лютера все оправдание дано в Писании и оно отражено, прежде всего, в Послании к Римлянам (1:12). Уже в связи с такой постановкой вопроса непростым становится позиция по отношению к Ветхому Завету. Подробно ветхозаветную проблематику он не рассматривает, но положение о богодухновенности Писания, без которого принципы лютеровской реформации немыслимы, требовало своего обоснования.
Больше всего отношение к Закону, т. е. Ветхому Завету, Лютера, а вслед за ним и остальных реформаторов, прослеживается в «Шмалькальденских артикулах»: «Закон дан Богом для того, дабы … воспрепятствовать греху угрозою и страхом наказания, а равно обетованием и предложением милости и благодеяний». Ветхозаветная идея наказания сохранялась и в католическом учении, но до реформаторов именно Церковь должна была карать грешника в соответствии с его поступками или делами его близких. Лютер впервые заявил о связи между наказанием в Ветхом Завете и оправданием в Новом. Человек не может самостоятельно прийти к спасительному пониманию оправдания, данного не по заслугам и не за определенную цену, а даром. Чтобы осознать всю благодать и милость Бога и дан Ветхий Завет: «Первейшее служение и сила закона – в том, чтобы выявлять грех и показывать человеку, сколь бесконечно низко пало естество его и сколь испорчено оно, поскольку закон обязан человеку говорить, что тот не имеет и не почитает Бога…, чему тот прежде, без закона, не поверил бы. Тем самым делается он испуган и унижен, подпет духом, в отчаянье впадает, жаждет помощи – и не ведает, откуда ждать ее, начинает чуждаться Бога, роптать и проч…». Закон не может помочь человеку, поскольку его основная функция – открыть грех, а потом вступает в действие Евангелие. Все заповеди, весь нравственный закон, изложенный в Ветхом Завете, даны только с целью доказать нам, что мы не можем соблюсти их во всей строгости. «Новый Завет сие служение закона охраняет и внушает».
Каждый раз, сравнивая Ветхий и Новый Заветы, Лютер преподносит их как две стороны одного процесса: Закон наказывает, а Евангелие освобождает,
