залеченной Арумом и Кьярой, огляделся:
— Я жив? Вы меня видите?
— Да, — улыбнулась девушка, опустившись на колени рядом с ним.
— Что за дела? — заворчал Арум. — Нас не было меньше часа, а ты тут в луже крови, и ещё звон в голове.
Тифлингесса посмотрела на жреца. Тот так и не понял, что произошло, не осознал божественного призыва. Какой же он иногда дурачок, но это хорошо. Вдвоем бы они скрутили белобрысого, подавили любое сопротивление…
— Насчёт звона не знаю, — ответил Эридан, — но и без этого было много неприятного… Но я почему-то не умер, — его лицо стало задумчивым — видимо, я оказался прав… Видимо, так и нужно было сделать…
Кьяра погладила его по голове, и тот расслабленно закрыл глаза, отдавшись теплой ласке. Сердце трепетало в груди от облегчения и щемящего счастья. Непонятно как, но они приняли этот бой и победили, вырвав победу из окровавленных рук судьбы. Отвоевали свой шанс на свободу и жизнь.
***
Пробыв на Лимбо чуть больше суток, они вернулись в Сеннальесс. Кьяра периодически прикладывала ухо к груди Эридана, словно опасаясь вновь услышать этот поганый звон, но стук сердца оставался все таким же мягким.
— А говорила, что знаешь, что у меня есть сердце, — улыбнулся он.
Экспедиция явно разочаровала Калара. Он ожидал получить ответы, преследуя какие-то свои неведомые цели, но Эридан сказал Кьяре молчать о том, что произошло в башне. Невозможно было рассказать о том, что произошло, не поставив под удар их обоих. Эридан не любил нарушать данное слово, но он не доверял Селани, их демоническому наследию и мотивам.
— Как мои крылья? Все так же сверкают? — спросила тифлингесса, повернувшись спиной к эльфу.
— Нет, не сверкают, — ответил он. — Кажется, ты разочаровала богиню. Ужас, правда? — и эльф тепло улыбнулся.
— Прекрасно знаешь, как я этому рада, — фыркнула Кьяра.
Она и правда была рада. Кереска забрала свой подарочек, как и власть над тифлингессой. Никакая сила не стоит того ужаса, что она пережила, когда рвала зубами Эридана.
После того, как немного отдохнули с дороги, тифлингесса пошла к Аруму, чтобы откровенно поговорить обо всем, что произошло. В комнате сильно пахло благовониями, и сам драконид выглядел голодным и уставшим. Его шкура была все такой же золотой. “Темпус не лишил его своей милости”, - подумала она.
— Здравствуй, Арум. Пришла тебе все рассказать…
Тифлингесса обстоятельно поведала ему обо всем, что произошло в башне и после нее. Когда она закончила свой рассказ, Арум ответил голосом, полным печали:
— Темпус сказал мне, что я не справился. Мне придется искупить свою вину. Я просил не говорить со стариком. Так и знал, что его слова посеют смуту.
Он с горечью покачал драконьей головой.
— Мы не могли не слушать, — объяснила чародейка. — Меня больше всего задело, когда он сказал, что ритуал против зимы не сработает. Что ингредиенты будут использованы те же, что и для ковки меча-души, но о ритуале рассказала карга, и меня стали терзать сомнения, что Аурил и Темпус заодно.
— Аурил и Темпус слишком разные, — бескомпромиссно отрезал драконид, — и я не поверю, что он позволил бы Аурил усилиться и медленно поглотить все вокруг, — он нахмурился, — Кьяра, я уверен, что вы просто попались на уловку. Мне следовало больше внимания уделять вашей вере.
— Этого мы, наверное, никогда не узнаем, — тихо ответила девушка. — Арум, что ты будешь делать дальше?
Несмотря на все, что произошло, она не злилась на жреца. Может быть он прав, и своими действиями они допустили невероятную катастрофу, а может мальчик заблуждался, растворяясь в собственной вере и принимая желаемое за действительное. В любом случае, драконид не был виноват, он сам был шахматной фигурой, управляемой невидимой рукой.
— Мне придется искупить вину перед Темпусом, — ответил драконид полным решительности голосом. — Я допустил катастрофу, так он сказал. Теперь я отправлюсь искать новые битвы.
Кьяра кивнула:
— Я знала, что тебе придется уйти. Спасибо за всё и прости, что подвела тебя.
— Берегите друг друга, — ответил Арум. — Раз уж катастрофа уже произошла, то остаётся только беречь друг друга.
Это были последние слова, которые сказал жрец Темпуса. К следующему утру он исчез из дворца, словно никогда и не приходил, и напоминанием о нем остались посох и жезл, оставленные на кровати, да легкий запах благовоний.
Глава 32. Его дама
Разрушенный дворец быстро восстановили, даже задетую пламенем часовню Темпуса, но Эридан перестал молиться. Иногда там пахло благовониями, кто-то зажигал свечи на алтаре, но не он. Предательство Владыки Битв стало глубоким ударом для эльфа, и он решил не расточать больше веры на богов, могучих тварей и сущностей, сулящих неопределенные блага.
Элледин с облегчением передал бразды правления Эридану, и альбинос ощутил укол разочарования. Он надеялся оставить трон золотистому и с чистой совестью уйти вместе с Кьярой, но это испытание оказалось непосильным для командира гвардии, несмотря на то, что между ним и Кифель явно проскочила искра. С такой женщиной, как Нилас, он мог бы закрепиться, но не пожелал такой жизни. После того, как Элледин отбыл в Утзаир, Кьяра сказала белобрысому:
— Придется тебе править.
Альбинос согласно кивнул:
— Пока не найду замену. Я надеюсь, что это ненадолго, до тех пор, пока кое-что не сделаю.
— Что?
— Остановлю эту зиму.
— У тебя есть план? — спросила она, заглянув ему в глаза. — Я готова помочь, чем смогу.
Ее горячее воодушевление заставило эльфа улыбнуться.
— Плана пока нет, — ответил он. — Придется поломать голову, но раз ключ ко всему — меч, то рано или поздно мы что-нибудь придумаем.
— Ты что-то достал из груди, я это видела, — аккуратно поинтересовалась чародейка. — Куда это делось?
— Это был меч, — глаза Эридана восхищенно блеснули. — Я вытащил собственную душу. Думал, что, когда отпущу его, он испарится, как если бы я умер… Но он все еще во мне.
Эльф потер грудь, даже сквозь ткань почувствовав глубокую трещину шрама. Из-за вмешательства Кьяры разрез получился рваный, но вскрытые реберные хрящи уже срослись.
— Я ещё не вполне понял, что произошло, почему я не умер, не стал мечом. Моя душа однозначно при мне. Может… Я не знаю… Может потому что я сам это сделал? Что если такая у него…настройка?
Идея была странной, но тифлингесса не стала отметать такую вероятность. В последнее время и так произошло слишком много того, что можно было бы назвать невероятным.
— Как минимум богам он бесполезен и, похоже, они оставили тебя в покое, и это просто замечательно, — заметила она.
— Я бы не стал так
