Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
Отец Бенигно посерьезнел, расправил сутану и шагнул ближе к центру скульптурного ансамбля Портика.
— Задолго до рождения Господа нашего Иисуса, до появления в мире первой христианской церкви, это место уже считалось священным. Кельты и даже жившие до них загадочные «морские народы» обратили внимание на эти холмы, привлеченные таящейся в них силой. Легенды доносят до нас сведения о гиганте, называвшем себя потомком Ноя по имени Тубал, который пришел сюда и объявил эту землю святой. Он воздвиг башню, чтобы обозначить самое священное место, и запретил жителям окрестных деревень приближаться к ней, кроме как для молитвы. Похожие колонны были построены по всему свету. В Иерусалиме. В Риме. На равнинах Уилтшира. В Париже. Это случилось за много веков до того, как они получили свои названия. Но всегда находились люди, приходившие к ним в надежде обратиться с их вершин к Богу и получить ответ. Затем настал черед другой башни, вавилонской, построенной с той же целью. И после ее разрушения Бог разгневался, и наступил потоп и крушение старого мира. Человечество впало в неведение и разврат. Люди забыли о том, чему они научились в тот золотой век, когда сыны Божьи делились с нами своими знаниями, и скоро у нас осталось лишь смутное воспоминание об этом, сохранившееся в старых мифах и священных книгах.
Отец Бенигно увлек меня в центральную часть Портика Славы:
— Эти башни, милая Хулия, вовсе не были капризом мистиков. Они действительно были предназначены для того, чтобы посылать сигналы за пределы Земли и добиваться ответа от Высшего Существа. Однако они могли быть использованы только в том случае, если у просящего был один материальный ключ, некий камень небесного происхождения, lapsis exillis, то, что называлось Граалем в Средние века, и один духовный код, зов, имя. В Сантьяго ритуал использования этих ключей в последний раз описывался в книге, преследуемой инквизицией, но знаменитой среди ведьм и еретиков, известной под названием «Гримуар святого Киприана». Считалось, что оригинал этого произведения спрятан где-то в этом соборе и прикован цепью. Но не буду отклоняться от темы. Все это символы, нуждающиеся в расшифровке. Наши предки прибегали к ним, потому что в их словаре отсутствовали слова, способные описать чудеса науки в золотом веке, в предшествовавшую потопу эпоху.
— К чему вы рассказываете мне все это, падре?
Дон Бенигно с трудом выпрямился.
— Все очень просто, Хулия. В некотором смысле тебе удалось преодолеть эти вековые ограничения. Для тебя символы превратились в реальность. Ты видела «говорящие камни». Ведущие в небо лестницы. И даже духов-посредников, направлявших твои шаги. Но при всем этом тебе следует узнать еще кое-что. Последнее. Нечто, что я могу показать тебе только в том месте, где начались твои приключения…
— Что вы имеете в виду? — забеспокоилась я. — Это то, что нашли армяне в ту ночь со стрельбой? Знак на вратах Платериас?
— Вовсе нет! Это было бы слишком, — улыбнулся священник. — Если я не ошибаюсь, из твоих рассказов я понял, что йезиды и клан Фаберов полжизни потратили на поиски древних башен и пытались активировать их при помощи знаков, составляющих часть «духовного ключа». Произнесенных должным образом слов, чтобы получить энергию этого символа. Но нет, я имею в виду вовсе не это.
— Что же тогда?
— Сколько времени ты проработала в Портике? — Глаза настоятеля заблестели. — Шесть месяцев? Или больше?
Я кивнула.
— А ты никогда не задавалась вопросом о том, кто этот странный персонаж в самом центре Портика Славы?
— Конечно же да! Все историки, изучавшие Портик, упоминают о нем в своих трудах. Прежде всего, речь не идет о каком-то герое Нового Завета, это уж точно, — произнесла я, смотря туда, куда указывал настоятель.
Я прекрасно знала фигуру, о которой говорил священник. Я видела ее десятки раз, входя в собор.
— Странная скульптура, правда? — Он похлопал рукой по статуе.
У подножия необычной мраморной колонны, возвышавшейся в центре Портика Славы, сидел человек сурового вида, с квадратной бородой, удерживая двух львов с раскрытой пастью. Скульптура, отличающаяся по стилю от остального ансамбля, занимала весь пьедестал. Если присмотреться получше, можно было заметить, что статуя изображала мужчину в полный рост, опирающегося на львов. Явно в намерения мастера входила мысль, что эта фигура должна уравновесить композицию, держа основную нагрузку на своей спине.
— Это очень важный символ, Хулия. Колонна, которую он поддерживает, сделана из материала, не встречающегося в Галисии, и она изображает генеалогическое древо Иисуса со времен Адама. Вот уже восемь веков каждый входящий в храм пилигрим прикладывает к ней руку и возносит благодарственную молитву. И по сей день это считается знаком, отмечающим конец паломнического Пути в Сантьяго. Момент, когда человек начинает новую, более духовную жизнь. Но всмотрись как следует в основание этой колонны, дочь моя: весь вес колонны удерживается на спине какого-то неизвестного персонажа. Хочешь знать, кто это?
— Само собой.
— Это Гильгамеш. Герой, победивший диких зверей по дороге в Эдем.
— Это невозможно! — промолвила я, стараясь не быть слишком грубой. — Гильгамеш вовсе не библейский герой. А в двенадцатом веке его приключения не были известны на Западе… Таблички с историей о нем были найдены только в девятнадцатом веке.
— И все-таки это он. Сколь бы странным тебе это ни казалось, это изображение вдохновлено месопотамским прототипом, фигурировавшим на исчезнувшем Портике Преображения, где, естественно, он был более уместен. Как тебе, надеюсь, уже известно, этот царь мечтал о вечной жизни, разыскивая Утнапишти, героя времен потопа, но не мог достичь ее. Быть может, его историю услышал какой-то паломник. И, пораженный, поведал ее здесь, понимая, что это одновременно и есть лежащая в основе нашей веры идея.
— Я вас не понимаю, падре.
— Это несложно, Хулия. Гильгамеш потерпел неудачу в своем стремлении победить смерть. Однако спустя тысячи лет другой человек, наполовину смертный, наполовину Бог, сумел совершить это. Его звали Иисус из Назарета, и победу свою Он одержал необычным способом: Он преобразил свое бренное физическое тело в световой луч.
— И это вся ваша тайна?
— Отчасти да, дочь моя. Свет — это кульминация всего. Это великолепный символ всех окружающих нас чудес. Нечто незримое, позволяющее нам видеть. Это мельчайшая часть электромагнитного спектра, включающего в себя слышимое, осязаемое и видимое в равной мере, о чем были прекрасно осведомлены жившие до потопа люди. Этот свет и искал твой муж. И он нашел его, впервые за две тысячи лет. А это означает, Хулия, что в нашем мире происходят какие-то перемены…
— А может, только изменение силы земного притяжения или молекулярной структуры на Арарате? Откуда мне знать! Все произошло в считаные секунды. Я только знаю, что вознесение Мартина осуществилось в результате сильнейшей бури на Солнце и что гора в этот момент поглотила невероятное количество энергии.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
