Бетт сделал шаг вперед, и Дэйви приготовился принять вторую пулю.
Но она не вылетела.
Бетт отвернулся, а потом так же медленно двинулся прочь и спустя некоторое время исчез из поля зрения Дэйви.
Боль сменилась неожиданным облегчением. Дэйви будто куда-то поплыл. Небо еще никогда не виделось ему таким синим и ярким. Звуки никогда не были такими пронзительными — Дэйви отчетливо слышал, как далеко внизу волны бьются о прибрежные скалы, как шелестят травы на ветру, как поют над головой птицы…
Он взглянул на сухой папоротник, покрывавший пустошь, и подумал о том, что пустошь эта составляла часть Великобритании. А Великобритания была частью планеты Земля, являвшейся частью космоса, в котором кружили звезды, галактики, вселенные… И все это было неразрывно связано между собой… И он, Дэйви, тоже был частью этого. Не лучше и не хуже травы под ним. Не менее важной, чем королева в Букингемском дворце, и не более значимой, нежели птичка-полевка в ближайшей живой изгороди.
Умирая, он вдруг почувствовал себя по-настоящему живым.
И тогда он понял, что это не было смертью.
Дэйви осторожно поднял руку и сморщился от боли. Однако пальцы его не нащупали открытой раны. Вместо этого они наткнулись на маленькую серебряную фляжку, которую он таскал в нагрудном кармане куртки. Он украл эту флягу у одного туриста и потом, когда мог себе позволить, неизменно наполнял ее своим любимым темным ромом.
Дэйви не был пьяницей. Просто порой ему нравилось, сидя на каком-нибудь камне, глядеть на залив, потягивать ром и воображать себя контрабандистом из старых добрых времен. Даже когда фляга была пуста, он все равно таскал ее с собой на всякий случай. И вот сегодня она спасла ему жизнь.
Дэйви нащупал вмятину в металле, — по-видимому, именно сюда ударила пуля, не задев грудь.
Но откуда в таком случае столько крови?
Дэйви снова поморщился, когда его пальцы коснулись плеча. Видимо, отскочив от фляжки, пуля оставила эту рану.
Боль была сладкой — ведь она таила в себе благую весть, заставлявшую сердце Дэйви петь от радости.
Он будет жить!
Только где же Бетт с оружием? Маловероятно, что он решил оставить его, Дэйви, здесь, еще дышащего, способного выкарабкаться и рассказать правду…
Дэйви попытался определить местонахождение убийцы, и тут с ним приключилась любопытнейшая вещь: поначалу ему казалось, что он вскидывает голову, однако в следующую секунду он осознал, что ищет Бетта разумом, никак не задействуя при этом тело. На мгновение Дэйви ощутил связь со всем окружающим миром, но сразу же утратил ее, не в силах вынести подобного напряжения. Однако теперь он мог чувствовать своего врага. Сам Дэйви по-прежнему неподвижно лежал на земле, но видел Бетта так, будто тот находился прямо у него перед глазами.
Дэйви мысленно пробирался вместе с ним через густые заросли. Он знал о том, что Бетт готовится совершить новое убийство, и хотел предупредить ни в чем не повинного человека о нависшей над ним угрозе, но не смог выдавить из себя ни звука. А потом инстинкт самосохранения принялся твердить ему: „Уходи. Уходи, пока можешь“.
И Дэйви пополз, стараясь двигаться незаметно и при этом не терять связи с Беттом.
Боль, вызванная физическим напряжением, была такой острой, что периодически Дэйви терял сознание. Минуты тянулись для него словно часы. Но он полз, полз прочь, прячась в зарослях и заметая след веткой какого-то колючего кустарника.
Когда Бетт столкнул туриста вниз, Дэйви замер. Внезапно его связь с происходящим обострилась настолько, что он смог наблюдать, как бедняга полетел на скалы и разбился насмерть.
А потом связь оборвалась, и Дэйви почувствовал, что ужасно ослаб. С трудом оторвав от своей рубашки небольшой лоскут, он, действуя здоровой рукой и зубами, кое-как перевязал больное плечо.
Пуля прошла навылет. Значит, если не попадет инфекция…
Связь с Беттом неожиданно восстановилась: Дэйви ощутил, как тот, озадаченный, ищет его. Раненый снова замер.
Какое-то время Бетт рыскал по утесу, но, по-видимому, без особого энтузиазма. По крайней мере, с каждой минутой пропавшая жертва интересовала его все меньше и меньше. В голове у него творилась такая неразбериха, что Дэйви едва в ней не заблудился. Однако таинственная связь больше не прерывалась — она сохранилась даже тогда, когда Бетт наконец оставил свои поиски и зашагал по прибрежной дороге в сторону Маусхола.
Да, связь сохранилась.
Дэйви мысленно проследовал за Беттом сначала в селение, затем в Ньюлин…
„Я найду тебя, — подумал он, слишком измученный, чтобы пошевелиться. — Я найду тебя, куда бы ты ни пошел“.
Всему свое время…
В сарае на окраине Маусхола был небольшой тайник, принадлежавший Вилли Килу. Дэйви нередко наведывался туда вместе с приятелем и потому прекрасно знал, под какой именно половицей Вилли прячет запасной пистолет, завернутый в бумагу и целлофан на случай сильного дождя.
Он отправится туда и совершит второй хороший поступок в своей жизни. Он избавит мир от Майкла Бетта и его страшных деяний.
Нахлынувшая усталость затуманивала разум Дэйви, погружая его в бездонные, темные глубины. Он не стал противиться, и на губах его застыла улыбка когда он позволил этой тьме поглотить себя целиком.
Итак, я был там
Под дубовым листом я ночую,
Из подземной реки пью покой,
На младом жеребенке по свету кочую
И смерть усмиряю рукой.
Шотландская песня. Записано Хэмишем Хендерсоном
1
— Нам больше нельзя покидать этот мир, — сказал Эдерн. — Отныне мы с вами можем встречаться лишь в снах — наших и ваших…
— И в снах тюленей, — поспешила добавить Джоди.
— И в снах тюленей, — кивнул Эдерн с улыбкой, а затем тяжело вздохнул. — Но одних только снов недостаточно.
Его улыбка, жесты и голос были до боли знакомыми, и Джоди никак не могла привыкнуть к тому, что все это принадлежит незнакомцу. Уже знакомому, но все равно незнакомцу.
Они были вдвоем возле Мен-эн-Тола в мире, куда Джоди попала через дыру. Эдерн полулежал на траве, прислонившись к камню и вытянув перед собой ноги, а Джоди сидела напротив, на другом камне, и ритмично постукивала пятками по грубому граниту.
Из старомодной кожаной сумки Эдерн достал хлеб, пасту из тертых орехов, сладкие булочки, сыр, фрукты и нечто, по вкусу напоминающее шоколад, однако эльф сказал, что это лакомство из особого сорта орехов. Довершил обед холодный чай.
— Когда-то между нашими мирами существовала тесная связь, — продолжил Эдерн, закончив есть. — Мы обменивались стихами и песнями, предметами и идеями. Мы жили практически в едином пространстве, разделенном тончайшей стеной, пройти сквозь которую было все равно что сквозь сгусток тумана — ощущение странное, но не неприятное. Однако это было давно…
