— Меня, уже которое время, обучают вашему языку. Часто я перевода не слышу, потому что знаю значение слова, но вот что меня удивляет. Раньше ты чуть ли меня матом не обкладывал, а сейчас, когда я понимаю твои слова, и что самое странное: мне снова переводят…
— Хочется почесать «репу» от недоумения, да? — захихикал Бериан.
— Вот и сейчас, ты сказал совсем другое! — присела и насупилась как обиженный котенок. — Почему мне переводят так, а не именно то, что ты говоришь? Почему мне не переводят дословно? Я слышу целую фразу, а меня в переводе выдают одно слово либо наоборот несколько предложений.
— Постараюсь объяснить, — он положил руку под голову и задумался, подбирая слова. — Если брать наш язык, а наш язык — это слияние веронского и эльфийского. У нас нет сильно негативных слов как таковых — их не существует. И чтобы ты поняла меня, невидимый переводчик (будем так его называть) вынужден брать из твоего лексикона слова, которые ты точно поймешь. Я могу сказать заковыристую фразу с целью оскорбить тебя, но ты можешь не понять смысл, вложенный мной. Например, если переводить дословно язык тех же зоу — это сплошной мат, и опять же ты его не поймешь. Ты, вероятнее всего, оскорбишься, хотя тебя и не пытались обидеть. Ты уже заметила, что вроде бы ты и понимаешь слова, но при этом невидимый переводчик все равно переводит тебе самое непонятное. Мы привыкли так изъясняться, а ты нет, у тебя другое воспитание, другое мировоззрение.
— Теперь стало все на свое место.
— И еще, в нашем языке намного больше слов, чем в языках более молодых рас, у веронов вообще очень богатый язык. Есть слова, которые у вас не существуют, поэтому и получается так, что я сказал тебе одно, а тебе перевили совершенно иначе, но смысл при этом остался тот же.
Он поцеловал жену в висок. Марина не сдержалась и обняла его за шею, требуя еще поцелуев и ласки.
— Ты действительно сейчас этого хочешь? Может, еще поплаваем, поговорим? — спросил он.
— Нет, когда ты рядом я думаю только о тебе.
— Врунишка, — улыбнулся, целуя ее в шею.
Глава 40
Лима тяжело вздохнула, когда оказалась среди знакомого ей мусора и полуразрушенных зданий города смерти высшего человеческого мира. Название мира как-то вылетело из головы, и Олимпиада не утруждала себя воспоминаниями, ей не до того. Она не стала переноситься прямо в убежище Быка. Ей не хотелось пугать человека. К тому же с ней был «нелицеприятный» спутник в виде одного хмурого парня с зеленными глазами.
Когда молодая женщина пошла в сторону старой шахты, где и жил Бык, Лорд поплелся за ней молча. Он всем своим видом показывал, как она ему не нравится и как он ее презирает. Лима же не обращала на него внимания, а то и вовсе забывала о его существовании, пока он то ли специально, то ли случайно не наступит ей на пятку. Тогда уж приходилось вспоминать о нем и от всей славянской души высказывать ему, какой он «хороший» и «добрый».
— Значит, прощенная? — нарушил затянувшуюся тишину юноша, решив про себя, что молчанием делу не поможешь и с начальством общего языка не найдешь. На лбу Лорда загорелась ярко молния, лоб же Лимы обожгло холодом.
— А ты в этом сомневаешься? — почесала лобную часть Олимпиада и продолжила путь. — Я не подписана, так что доказательств не могу предоставить, уж увольте.
— И как работается у этого ворчуна? У меня так без башенный, иногда у меня мурашки по коже от его выкидонов.
— Нормально, не приходится в нете копаться, у него голова получше всякого нета.
— И тебя не смущает, что ты подчиняешься его приказам?
Лима резко развернулась к нему и ткнула пальцем ему в «каменную» грудь. Возмущением пылала душа! Хоть бы сдвинулся на сантиметр, дуб окаянный!
— Без его помощи сдохла бы давно! — выпалила на одном духу Олимпиада. — Не ты ли меня сожрать хотел, а он спас? Благодаря начальнику меня никто не видит, а Лиэн сидит в луже. Если тебя что-то не устраивает, иди, повесься на сосне, а меня устраивает абсолютно все.
— А что Лиэну-то от тебя нужно? Мой отец не похож на тех, кто делает что-то просто так.
— Он хотел, чтобы я стала мешком для вынашивания его детишек.
Лорд поперхнулся. Он изумленно осмотрел стоящую перед ним женщину с ног до головы. Парень будто спрашивал себя, а не имеет ли он дело с умалишенной.
— Не верю, ты можешь рожать?
— Уже рожала, у меня сын где-то… растет, — грустно вздохнула она и снова потопала в сторону шахты.
Снова они шли, не разговаривая друг с другом. Лорд тщательно обдумывал, услышанную шокирующую новость. Лима ускорилась и вскоре оказалась внутри помещения. Она замерла, когда услышала голоса. Бык был не один. Что самое страшное запах принадлежал… вампирам. Лима обернулась и показала Лорду, чтобы он молчал. Если Быка навестили аристократы или вампиры других видов, то они не смогут учуять лордов. Им силы не хватит обнаружить их.
Жестом Лорд спросил, нужно ли вмешаться. Лима отрицательно покачала головой. Что-то ей подсказывало, что сейчас не самое подходящее время устраивать борьбу без правил. Они всегда успеют оторвать вампирам все выпирающие конечности.
— Чем могу быть полезен? — донесся до них дрожащий голос Быка.
— Нам сообщили, что к тебе заходила беловолосая женщина, ты знаешь, где мы можем ее найти? Нам сказали, что она покупала у тебя оружие, — спрашивал «холодный» мужской голос.
— Без понятия, она приходит и уходит, когда ей заблагорассудится, — отвечал мужчина.
— И когда она была у тебя последний раз?
— Много недель назад. Это баба не радует меня частым посещением, и я очень рад, что она нечасто сюда наведывается. Я ее боюсь до… — Лима покрылась краской от мата, употребленного Быком. На выражения мужчина не скупился.
Кто-то сипло засмеялся.
— Она не говорила тебе, когда придет в следующий раз?
— Говорила, но не приперла. Я же говорю у этой бабы черте, что в башке. А зачем она вам нужна? Пришила кого-то из ваших шишек? Так я тут не причем. Мое дело торговать. У нее есть деньги, у меня есть товар. Еще какие-нибудь вопросы будут?
— Сколько тебе нужно заплатить, чтобы ты ее выдал, когда она придет сюда снова.
Похоже, Бык усилено стал чесать в затылке.
— Кто ж тогда у меня будет покупать оружие, если я клиентов буду сдавать? Я вам не шпион, чтобы следить за всеми.
— А ты боишься нас? Ведь мы можем перейти к более грубым методам убеждения.
— Я человек маленький, я всех боюсь. Сегодня угрожаете вы, а завтра мне оторвет голову она. Она же вампир, как вы мне предлагаете ее выдать? Если она быстрее, чем я, слышит гораздо лучше. Так что, вы не по адресу, ребята. От меня толку мало. Даже если вы меня в вампира обратите, я буду просто лизать ей пятки.
