Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
Разумеется, групп, которые остальных не переносят в принципе, существенно больше двух. Только вот более или менее разумно их перечислить практически невозможно — каждая из них одни и те же слова и термины понимает по-своему, что неминуемо вызывает в адрес любых комментаторов (даже не оппонентов) обвинения в клевете. Причем особенно сильны эти обвинения как раз в сторону более или менее вменяемых комментаторов — чем объективнее анализ, тем лучше видно, что большинство этих сект органически неспособны к нормальному созидательному труду, а значит, не в состоянии принести реальную пользу нашей стране. Но вот борьбу за добывание «хлеба насущного» (как в виде грантов от различных коммерсантов или зарубежных организаций, так и в виде более или менее обеспеченных последователей) они вести могут — и ведут, подчас достаточно агрессивно.
Отметим, что раньше, скажем в 60-е или даже 20-е годы, такого распада общества не было. Да, разумеется, существовали непримиримые враги, но их позиции были хорошо известны и всем понятны, причем даже им самим. Разумеется, иногда устраивались такие достаточно безобразные спектакли, как, например, травля Б. Пастернака после получения им Нобелевской премии. Однако при этом все знали, что эта травля не имеет никакого отношения к содержанию романа «Доктор Живаго», который чуть не напечатали в СССР (да и напечатали бы через пару-тройку лет), а из-за того, что этот роман был напечатан на Западе, причем без соответствующего разрешения. Было ли при этом дано формальное согласие автора — вопрос до сих пор открытый, но вот прямого запрета точно не было.
Да, разумеется, с точки зрения нынешней (отметим, как раз западной) системы ценностей это воля и право автора, где и на каких условиях печататься. Но СССР придерживался альтернативной системы ценностей, которая была ничем не хуже западной, да и действовала практически в половине мира. И эта система, прямо скажем, не одобряла подобных действий. Можно, конечно, обозвать это западным словом «тоталитаризм», но ведь и сама западная система запрещала одно время сторонникам коммунистической партии или даже социалистических идей заниматься определенными профессиями (что в Германии 70-х, знаменитые «запреты на профессию», что в США 50-х, через активность знаменитых комиссий по запрету «антиамериканской» деятельности). Правда, там, у них, это называется «борьбой с терроризмом» или с тем же «тоталитаризмом». И не исключено, что этот запрет в СССР действовал как раз потому, что те, кто нашу страну создавал (прежде всего, И. В. Сталин), прекрасно осознавали, что может произойти с нашей экономикой и нашей жизнью, если допустить терроризм западный. Мы это уже, к сожалению, знаем или узнаем в ближайшем будущем, а советские люди того времени не могли себе подобный кошмар представить даже в страшном сне.
И, возвращаясь к упомянутому «спектаклю», необходимо отметить, что, хотя значительная часть «актеров» и произносила сакраментальные слова «Я Пастернака не читал, но скажу…», все они очень отдавали себе отчет в том, за что реально ругают Пастернака. И хорошо понимали, что, может быть, не все их слушатели в этом разбираются (например, по молодости), и именно по этой причине раз за разом повторяли, что содержание романа никакого отношения к делу не имеет.
Можно привести еще один пример того, как трудно сейчас понять реальный смысл произошедших событий, даже в том случае, когда они произошли не так давно. В конце 80-х — начале 90-х, когда имя Сталина всячески поносилось на волне «демократизации», одним из любимых исторических анекдотов, рассказываемых нашими «прорабами перестройки», был рассказ о реакции И. В. Сталина на рассказ Горького «Девушка и смерть». «Это посильнее „Фауста“ Гёте», — сказал Сталин после того, как прослушал рассказ Горького в его собственному исполнении, и эта фраза несколько лет служила доказательством «бескультурия» и «глупости» Вождя. И только через несколько лет более или менее разумные комментаторы донесли до сведения общественности, что из достаточно большого количества присутствующих реально читали Гёте только два человека — Горький и Сталин. И, таким образом, слова Сталина являлись блестящей шуткой высококультурного человека, который своим соратникам продемонстрировал уважение к Горькому (поскольку имя Гёте было известно всем), а самому Горькому — что уровень прослушанного произведения, мягко говоря, не внушает уважения…
Все эти примеры направлены, в общем, на одно — чтобы показать, что системы смыслов, которые вкладываются подчас в одни и те же слова, могут существенно различаться. И что сейчас у нас нет сколько-нибудь устойчивой системы таких смыслов, поскольку старые мы, в общем, утеряли, а с новыми, «западными», тоже возникают трудности, которые мы ниже еще перечислим.
Так вот, что-то принципиально изменилось к середине 80-х годов в нашей стране. Система смыслов (или, менее точно, но более понятно, система ценностей), в том числе и под действием западной пропаганды, существенно изменилась, ее дрейф в сторону Запада был очевиден. Отметим еще раз, что термин «система ценностей» не совсем верно отражает ситуацию, но пока, до тех пор пока не даны точные определения, его достаточно удобно использовать, он вызывает наиболее адекватные ассоциации.
А соответствующие механизмы защиты отечественной системы ценностей, наоборот, сильно ослабли. Именно к этому времени появляются знаменательные выражения типа «человек умеет жить», «неприлично задавать вопрос, откуда у людей деньги» и так далее. Но ведь такой дрейф произошел далеко не случайно — люди явно ощущали, что с конца 70-х годов «старая», отечественная, система ценностей явно не давала возможности столь же быстрого развития, как раньше. Пресловутый застой не был пропагандистской уткой, хотя только сейчас мы понимаем, как же хорошо было в рамках этого застоя жить.
Но ощущение, что в рамках устоявшихся правил жить дальше нельзя, не исчезало, а изменение правил возможно только вместе с изменением системы ценностей, которая эти правила ограничивает. И в этот момент настойчивые требования значительной части населения были подкреплены пропагандой системы ценностей западной, главной чертой которой (в соответствии с доступными рекламными материалами) была как раз адекватная оценка личных качеств человека. С учетом того, что традиционная советская система ценностей как раз в этом месте явно давала сбой, уклоняясь в сторону ценностей коллективистских, удар пришелся в самое слабое место. И страна сначала начала обсуждать необходимость изменения системы управления государством, а потом и прямо действовать в направлении развития новой системы ценностей.
Результат получился, мягко говоря, неважным. И хотя автор этого доклада, который в силу обстоятельств изнутри наблюдал многие управленческие процессы 90-х годов, отлично знает, что многих неприятностей можно было избежать. Однако страну к ним вполне целенаправленно подвели люди, которые были явными личными врагами нашей страны и наших ценностей. Тем не менее главной причиной распада экономики были не они. Цель и содержание развития страны, которые были окончательно утрачены где-то в 70-е годы (а 80-е стали уже следствием), не появились автоматически с заменой советской системы ценностей на западную. Более того, в последние годы практически всем стало ясно, что на базе западной системы ценностей мы уже никак не сможем построить самодостаточное общество и в лучшем случае станем придатком Европы и США. А в худшем — несколькими придатками.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
