— Корова… Не будь такой злой.
— Ха! Ты смеешься! — Нэнси осуждающе показала пальцем на сестру. К явному неудовольствию Рэна, они обе начали хохотать.
— Он злится, когда видит меня в окружении друзей, — прошептала Лидия. — Когда мы были женаты, мне приходилось общаться только с теми людьми, которых выбирал он. Они любили медитировать, сидя на полу с зажженными благовонными палочками. Он считал, что друзья, которых выбирала я, представляли собой слишком большую опасность. — На ее лице отразилась нежная любовь к бывшему мужу.
— Лидия, — строго спросила Нэнси, — ты специально делаешь так, чтобы он тебя ревновал?
Лидия улыбнулась.
— Конечно.
— Зачем тебе это? Зачем ты вообще обращаешь на него внимание? — Еще не услышав ответа, Нэнси поняла, что задавать эти вопросы Лидии бесполезно. Ее глупая сестра, одурманенная Рэном, затеяла все это исключительно ради него. Остается только открыть рот от изумления, наблюдая за упорством. Почему Лидия думает, что теперь сможет с ним поладить? Неужели она надеется, что он изменится?
Нэнси подошла к Рэну и протянула ему кружку с глинтвейном.
— Выпей, и твоя хандра пройдет.
Рэн проворчал:
— Я вовсе не хандрю. Это очень похоже на тебя — ты никогда не умела распознать настоящую боль.
— Чепуха, — сказала Нэнси, уверенная, что это единственный ответ, которого он заслуживает. Что, в самом деле, происходит с семейством Хейсти? Руфа вышла замуж по расчету, а потом разбила свое сердце связью с Тристаном. Лидия связала свою жизнь с деревенским дурачком. Сама Нэнси безоглядно влюбилась в Берри, но он уехал во Франкфурт. Одна надежда на Селену, или все они закончат свои дни в одиночестве.
Она вернулась с пустой тарелкой на кухню, показавшуюся ей особенно светлой после кромешной тьмы во дворе. Огромный горшок с олениной, приготовленной Селеной, грелся на плите. Нэнси вынула из духовки сковородку с шипящими сосисками.
Зазвонил телефон. Нэнси сняла трубку.
— Алло?
— Нэнси? — Это был голос Полли, резкий и разъяренный. — Я хочу поговорить с Рэном. Он все еще у вас?
— Привет, Полли, да, он все еще здесь.
— Могу я с ним поговорить?
— Он во дворе, — сказала Нэнси. Свободной рукой она высыпала сосиски в миску. — Попросить его перезвонить тебе?
— Мне необходимо поговорить с ним прямо сейчас. Срочно. Ты можешь его позвать?
— Хорошо, если ты согласишься подождать. Кстати, жаль, что ты не смогла прийти. Получилась отличная вечеринка.
— С твоей стороны было очень мило пригласить меня, — оборвала ее Полли. — К сожалению, мы сегодня даем званый обед. Рэн, по-видимому, забыл о времени.
— Старый глупец! — Нэнси с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. — Я позову его.
Нэнси, не спеша, направилась во двор, она не могла отказать себе в удовольствии заставить ее ждать у телефона. Рэн не потерял своего воинственного вида, но теперь он стоял намного ближе к хористам.
— Рэн, дорогой, твой финансист ждет тебя у телефона.
— О…
— Что же ты не сказал, что у вас званый обед?
— Я ненавижу званые обеды, — огрызнулся Рэн. — Скажи ей, что я не приду.
— Скажи ей сам. Я слишком занята, чтобы участвовать в ваших разборках.
Неожиданно он схватил ее за руку. Его черные глаза горели гневом.
— Неужели ты не понимаешь? Ты только посмотри на нее! Стоит мне отвернуться на секунду — и она уже обжимается с ним!
Нэнси мягко высвободила свою руку.
— Что за чушь! И это говоришь ты, перещупавший добрую половину женского населения Глостершира?!
— Пожалуйста, Нэнс, просто скажи Полли, что я приду позже.
Она рассмеялась.
— Хорошо, но я как-то сомневаюсь, что она оставит для тебя горячий ужин.
— Я понимаю, что я глубоко в дерьме, но мне плевать. Пожалуйста!
— Я же сказала — хорошо.
Нэнси вернулась на кухню и взяла трубку.
— Алло, Полли?
— Наконец-то! — прошипела Полли. Нэнси услышала звон бокалов на другом конце провода. — Он уже выехал? Затолкай его в машину и отправь домой, пока я окончательно не потеряла терпение!
— Извини, но он не захотел подойти к телефону. Он сказал, что приедет позже.
— Позже! Что это значит, черт возьми?
— Мне действительно нужно идти, Полли. Ты понимаешь: обязанности хозяйки, и все такое. Пока! — Нэнси положила трубку. Она испытывала даже некоторую жалость к этой грозной командирше. Полли сожгла за собой все мосты только ради того, чтобы обнаружить, что Рэн вовсе не такой уж податливый, каким кажется. Ради этого идиота она добровольно отказалась от Берри — самого лучшего человека на свете. Ее утешала мысль о том, что даже эксперты в Брачной игре могут шмякнуться задом об землю, пытаясь взять последний барьер.
* * *
— Лидия, — Рэн настойчиво дергал ее за рукав ярко-красного свитера. — Ради Бога, мне нужно поговорить с тобой!
— Подожди минутку, — сказала Лидия. — Ты ел что-нибудь?
— Нет. Я ничего не хочу.
— Ты уверен? Тушеная оленина очень вкусная.
— Сколько еще это будет продолжаться? О, пожалуйста!
В кухне было полно народу. Лидия, Селена и Нэнси только что закончили раскладывать еду по тарелкам. Роджер заваривал чай. Роза в приподнятом настроении порхала вокруг них с бокалом в руках.
— Я не могу сейчас уйти, — сказала Лидия. — Мне нужно присмотреть за девочками, иначе они, кроме сливочной помадки, ничего не будут есть.
На ее утонченном лице появилась мягкая улыбка, когда она посмотрела на Линнет и ее подружек, сидевших в отдалении. Братья Рессани, которые всегда обедали вместе с Линнет, были сосланы на туалетный столик. Девочки, перепачканные сажей, громко смеялись и отпускали шуточки, содержащие слово «задница».
— Им и без тебя хорошо, — сказал Рэн. — Пожалуйста, Лидия, мне действительно нужно с тобой поговорить.
Момент настал. Лидия чувствовала себя на удивление легко и спокойно. Рэн наконец-то понял, что она преобразилась не только внешне. Она переосмыслила свою жизнь, и этот процесс оказался болезненным. Но теперь она знала свою истинную цену. Рэн был не в курсе, что она уже отказала Филу Хардингу, который, по мнению многих, стоил десяти мужей. Когда она пронзительно кричала на Полли, она поняла очень важную для себя вещь. Она поняла, как низко пала. Она посмотрела на себя со стороны и увидела жалкую неудачницу. Как может такой бесхитростный человек, как Рэн, желать такое жалкое создание? Тогда она решила изменить тактику и предоставить этой противной Полли возможность тратить свои деньги. Стоило попытаться, когда на карту было поставлено ее счастье.
