Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
– Все… все мой бесценный… Пусть будет, так как ты просишь, мой малецык, – по любовно отозвался Перший и нежно поцеловал Седми в правый висок. – Хотя мне не приятно думать, что вы начинаете свару с Асилом… Да и потом как только я побываю у Родителя, и Он укроет лучицу, вы будете обязаны сообщить Асилу, что родился новый Бог. Не допустимо скрывать его от иных печищ, то не благостно скажется в первую очередь на самой лучице… надобно плоть показать всем Зиждителям.
– Мы обязаны показать плоть, да, – изрек Седми, и, вздев голову, воззрившись в лицо Першего, широко ему улыбнулся. – Мы и покажем, а после ты заявишь права на противоборство.
– Вы хотите облыжничать Асила, – теперь явственно прозвучало огорчение в голосе Димурга, и малозаметно колыхнулись его губы, выражая тем недовольство.
– Как тогда он меня… – досадливо дернулся Седми, похоже, не в силах спорить с Димургом и единожды не желая ему уступать.
Перший это состояние Раса уловил, и ласково оглядев его все лицо, подолгу останавливаясь взором на каждой черточке, губах, очах, носу, тем самым вероятно оглаживая, целуя али любуясь им, согласно молвил:
– Пусть будет так как ты хочешь… Небо знал, кого надо присылать… и кому я не с могу отказать в просьбе, хотя я и против этого. Если Родитель меня простит, я сделаю как просит Небо… Стынь, – позвал Перший своего младшего сына, и немедля из зеркальной стены выступил, словно дотоль укрывавшийся в ней иной Димург. – Мой милый малецык, доколь останешься тут без меня, под присмотром Седми, пока не возвернется Вежды. Я ноне пошлю ему зов, чтобы он прибыл и побыл с вами, мои любезные сыны.
Перший еще раз провел перстами по пшеничным волосам Седми, возвращая им, как в целом и самому Богу, их цвет, сияние, и ровность. Только засим старший Димург выпустил Раса из объятий, медленно направившись в сторону стоящего Стыня, весьма высокого и мощного в плечах Зиждителя. У Стыня была такая же темно-коричневая с золотым отливом кожа, удлиненные в соотношение с туловищем конечности. Покато-уплощенная голова, поросшая мельчайшими, точно пушок завитками курчавых черных волос. На его овальном лице, напоминающем яйцо, где область подбородка была уже, чем лоб поместился широкий, плоский нос, толстые, можно даже сказать мясистые губы и крупные раскосые черные очи, как и у Першего почти не имеющие склеры. Обряженный в серебристую рубаху, долгополую и без рукавов, с глубоким округлым вырезом по вороту, младший из Димургов был обут в серебряные сандалии с загнутыми кверху носками, к подошве которых крепились белые ремешки, охватывающие по кругу на три раза голень. На Стыне имелось множество украшений, так на груди его висело широкое ожерелье из яркого фиолетового аметиста, лавандового жемчуга и серебряных вставок меж них. Оно опоясывало шею и спускалось по груди тремя ветками на концах, которых поместились насыщенно синие крупные аметисты. Также богато были увиты браслетами и руки Бога, от запястий до локтей столь плотно, что не просматривалось самой кожи. То были платиновые, серебряные и золотые браслеты с вкраплениями аметистов на правой руке и лавандового жемчуга на левой. На больших, оттопыренных ушах Стыня, по всей поверхности ушных раковин и на самих мочках, просматривались красно-фиолетовые, буро-марные со стеклянным блеском бериллы. Еще более крупный берилл был вставлен в густую, прямую, черную бровь, перед самой переносицей.
Перший только на миг задержался подле Стыня, по любовно смотрящего на Раса, и, огладив его короткие волосья, умягчено молвил:
– Окружи вниманием Седми, мой любезный малецык, ибо он вельми утомлен. А сам ничего своенравного не твори. Будь благоразумен и послушен его слову.
– Хорошо, Отец, не тревожься, – объемно-певуче откликнулся Стынь и его широкие губы слегка выпучились вперед, наконец живописав улыбку.
Глава тридцать шестая
Тьма пред очами Влады сменилась на голубую даль небес и в том, столь любимом ей просторе нежданно появилась яркая вспышка… Эта густая, рдяно-желтая капля сияния, кажется, вырвалась из недр крупинки, что висела в небосводе, и многажды раз усилившись в яркости, точно поглотила всю его голубизну. Еще вроде как пару мгновений и заостренный серебристого полыхания луч, теперь явственно разрезав на две части небосвод, воткнулся в бело-дымчатый окоемышек ближайшего к Земле спутника Луны и тотчас послышалось раскатистое гудение, словно вздрогнула не только планета, но и сама Солнечная система.
Луна, или вернее, тот самый туманный ее окоем, внезапно резко дернулся в бок… и похоже распался под серебристым лучом на две части… Сначала на две… засим на три… четыре, а погодя на множество тончайших… мельчайших туманных отколомышек. Чтобы в доли секунд и вовсе обратится в махие, не больше просяного зернышка, пурпурные искорки, густо замерцавшие в небесах. А под ногами Владелины внезапно образовалась пустота, к которой она понеслась с огромной быстротой… Туда вниз… сначала во тьму, засим к резко проступившей земле, на каковой можно было рассмотреть зеленые массивы леса, объятые огнем.
– А… а!.. – вскрикнула отроковица и с тем пробудившись, открыла глаза, уставившись на раскинувшееся над ней голубое небо.
В первый миг пробуждения, и, не поняв вовсе, где оказалась. Надрывное дыхание вырвалось из приоткрытых уст, и у Влады запекло во лбу да так сильно, что поплыл небосвод.
– Отец, – едва слышно пролепетала она.
По всему вероятию, не прошло и морга, как Небо, сызнова приняв столь любимый юницей рост, опустился на ее ложе. Он, бережно поднял девочку с топчана, и крепко обняв, принялся ласково целовать в лоб, снимая тем жгучую боль. Крупные капли густой багряной крови вмале заструились из носа на белое одеяние Бога.
– Почему опять течет юшка? – прошептала вопросом девушка, узрев как кровавые ручьи, упав на материю, будто расплылись по ней. – Отец, я умираю… да?
– Что ты, что ты моя драгоценная девочка. С чего ты такое решила, – голос Небо звучал приглушенно, однако в нем слышалась плохо скрываемая тревога.
– Я чувствую, как теряю силы… С каждым днем мне тяжелее вставать, – проронила Влада, наконец, вздохнув хоть и прерывисто, но носом, оно как юшка под поцелуями старшего Раса перестала течь. – И этот сон. Он меня измучил… Что это за видение?
– Дажба ведь говорил с тобой об этом, давеча, когда приходил? – вопросом на вопрос ответил старший Рас, желая оставить это толкование в руках сына.
– Я его не поняла… Я вообще стала плохо понимать, – Владелина тягостно вздрогнула всем телом, вроде ее бил озноб, и прикрыла веками очи, по-видимому, от усталости. – Или просто не запоминать, что он говорит.
Небо ласково прикоснулся губами к макушке головы юницы, и сильнее вдавил ее тельце в себя, стараясь тем передать все тепло, любовь и имеющиеся в его распоряжение силы.
– Девочка слабеет, – прозвучал взволнованный голос Дажбы.
И огромный белый зал беспокойно затрепыхал зернистыми облаками в своем своде.
– Успокойся Дажба, – умягчено протянул, лежащий на тахте в напряженной позе, Небо, неотрывно глядящий на прохаживающегося взад… вперед по залу младшего сына. – Ты только окреп, мой милый, не тревожь себя… все уладим.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
