Это действительно утреннее птичье пение, смутно сообразила она, здесь, в милом сердцу царстве материи, из кустов у подножья замка доносилась весёлая, беззаботная трель. Серые перья облаков на фоне меркнущих звёзд только начали окрашиваться огненно-розовым цветом, разливающимся от востока к западу. Тонкая нить лимонно-жёлтого цвета очертила горизонт на востоке.
Иллвин застонал. Иста обернулась и увидела, что он сидит, опираясь на ди Кэйбона, и срывает пропитанные кровью повязки со своего нетронутого ранами тела. Его губы в смятении раскрылись, когда он увидел следы произошедшего, которые становились краснее по мере того, как краски дня возвращались в мир.
— Пятеро богов. — Он сглотнул поднимающийся ком. — В конце явно было плохо. Не так ли.
Это был не вопрос.
— Да, — ответила Иста. — Но теперь он ушёл. Он вне опасности.
Внизу, в роще, охваченные ужасом джоконцы, она знала это, каким-то непостижимым образом, разрубали тело Эриса на куски, разрывали его на части, боясь, что он ещё может вновь собраться и напасть на них. Но нет необходимости сообщать сейчас об этом Иллвину.
Рядом, сжавшись в комочек, лежала Каттилара. Она тихо-тихо всхлипывала, едва дыша, и так крепко прижимала к себе губку, которой ей затыкали рану на животе, что между её пальцев струилась кровь. Швея неуклюже и бесполезно гладила её по плечу.
Мир вокруг Исты потемнел, как будто заря, испуганная представшей перед ней картиной, снова спряталась за линией горизонта. Проникший к ней в голову, словно обычный путник, Голос, уже такой знакомый, ироничный и безграничный, произнёс:
Моё Слово. Как тут просторно стало, а?
— А Ты что здесь делаешь? Я думала, это поле боя теперь принадлежит твоему Отчиму.
Ты пригласила Меня. Давай, давай, не отпирайся: Я слышал, как ты шептала там, в углу.
Иста не была уверена, что у неё остались на это эмоции. Ярости, по крайней мере, точно не осталось. Эта свободная тишина может быть как результатом покоя, так и следствием потрясения. Но Бастард — бог, к которому следует относиться с особой осторожностью.
— А почему Ты не появишься передо мной?
Потому что Я стою позади тебя. В Голосе появились тёплые, весёлые нотки. Давление огромного живота будто обожгло ей спину, одновременно она почувствовала, как его бёдра непристойно прижались к её ягодицам и огромные руки опустились ей на плечи.
— У Тебя отвратительное чувство юмора, — слабо сказала она.
Да, а ты сразу же понимаешь все Мои сальные шуточки. Я люблю женщин с острым слухом. Он выдохнул ей в ухо. Клянусь, в пару к ним у тебя должен быть острый язычок.
Её рот наполнился огнём.
— Зачем я здесь?
Чтобы завершить победу Эриса. Если сможешь.
Голос исчез. Темнота превратилась в бледный свет полосатой зари. Она обнаружила, что стоит на коленях на смотровой площадки башни в объятиях обеспокоенного Иллвина.
— Иста? Иста! — говорил он ей в ухо. — Рейна, дорогая, не пугай, пожалуйста, несчастного голого рыцаря. Скажи что-нибудь, ладно?
Она моргнула затуманенными глазами. Он лишь частично голый рыцарь, разочарованно отметила она. Заляпанные кровью лохмотья, оставшиеся от льняных штанов, всё ещё прикрывали его бёдра. И всё же он являл собой потрясающее зрелище — тёмные склеивающиеся волосы спутанной массой спускались ему на лицо и плечи, потные, со следами копоти, вонючие, все в красных разводах. Но все шрамы на его теле были старыми, залеченными, бледными. Он облегчённо выдохнул, когда увидел, что она смотрит на него, и наклонился, чтобы поцеловать. Она ладонью преградила дорогу его губам:
— Подожди, не сейчас.
— Это что ещё такое? — удивился он.
— Ты что-нибудь слышал? Или видел?
— Нет, но готов поклясться, что ты и видела, и слышала.
— Но ты не станешь клясться и утверждать, что я безумна?
— Нет.
— Однако ты не видел божественного света, не слышал голосов. Так откуда ты знаешь?
— Я видел лицо брата, когда ты благословила его. И твоё, когда он благословил тебя. Если это безумие, я побегу по дороге в той одежде, что сейчас на мне, босиком.
— А я медленно побреду.
— …Хорошо.
Он помог ей подняться на ноги. Лисе встревожено спросила:
— Рейна, а что с Фойксом? — Иста вздохнула:
— Фойкс упал в гуще солдат и магов. Но я не видела, как возносится его душа, не видела, как бежит демон. Боюсь, он в плену, возможно, ранен.
— Это… нехорошо, — сказал ди Кэйбон, продолжая стоять на коленях у подстилки Иллвина. Зубы у него немного постукивали, выбивая нервную дробь. — А вы не думаете… не думаете, что Джоэн может привязать его к своему отряду магов?
— Думаю, может, дайте только время. Единственное, чего я не знаю, так это то, сколько он сможет противиться ей.
Пятеро богов, я не хочу потерять ещё одного мальчика.
— Совсем нехорошо, — согласился Иллвин.
Он едва успел вздохнуть, стараясь удержаться на ногах, когда воздух прорезал крик Горама:
— Леди Катти! Нет!
Иста резко развернулась. Каттилара уже стояла на ногах, окровавленное платье складками ниспадало вниз. Глаза её были расширены, рот приоткрыт. Свет демона внутри достиг краёв её тела и яростно пульсировал.
— Демон поднимается! — крикнула Иста. — Он забирает её. Хватайте, не дайте ей сбежать!
Горам, оказавшись ближе всех, попытался схватить Катти за руку. В её ладони возник фиолетовый огонёк, и она швырнула его в грума. Он упал, корчась о боли. Иста сделала шаг марчессе навстречу, преграждая путь к спуску с башни. Каттилара было подалась вперёд, но потом вдруг отшатнулась, подняв руки, чтобы прикрыть глаза. Она затравленно огляделась. Колени напряглись, и она прыгнула к стене.
Лисе рванулась за ней и ухватила Катти за лодыжку. Та принялась извиваться, ругаться и хватать Лисе за волосы. Иллвин метнулся вперёд, на секунду замер, примериваясь, и точно ударил её по боковой части головы. Полупарализованная, она осела на пол.
Иста подбежала и опустилась рядом с ней на колени. Она как будто видела демона, словно опухоль, распустившего щупальцы в теле Каттилары. Он обвился лозой-паразитом вокруг дерева её души, высасывая силы, жизнь и свет. Крадя составляющие личности — язык, знания и воспоминания, которые, ввиду полной хаотичности собственной природы, не мог создать сам.
Ох. Теперь я знаю, как сделать это.
Она потянулась призрачными руками и взяла демона, отдирая упирающиеся щупальцы от души Каттилары. Он неохотно поддавался, дёргаясь, словно морское существо, которое вытаскивают из воды. Иста подняла материальную руку и, растопырив пальцы, принялась, словно комки вычесанной шерсти, отводить обратно тянущиеся вслед за демоном обрывки Каттиной души. Так до тех пор, пока у неё в руке не остался только демон. Она с сомнением поднесла его к лицу.
