Книга Обвинение в убийстве - Грегг Гервиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тим медленно поднялся и приблизился к нему.
Роберт снова поднял раненую руку и уставился на рану, словно не мог поверить, что кисти не было. Кровь лилась у него по шее, стекая по здоровой руке и капала с локтя. Его глаза стали большими и по-детски обиженными. У Тима перехватило дыхание.
Роберт, пошатываясь, сделал шаг назад и помахал рукой в воздухе в поисках равновесия. Тим взял его за руку и помог опуститься на землю. Он стоял и смотрел на него. Ноги и руки Роберта начали дергаться, и скоро он перестал зажимать дыру на шее.
Он истекал кровью, лежа в грязи.
Тим с минуту постоял между распростертыми телами близнецов. Когда он позвонил Баурику, его голос звучал совершенно ровно:
– Все чисто. Приезжай и забери меня.
Он забрал у Роберта складной нож.
«Линкольн» поднимался на холм, свет фар слепил глаза. Тим оставил тело Роберта и похромал к машине. Баурик остановился, его локоть наполовину высовывался из окна, как у водителя грузовика. Он заглушил мотор, и машина стояла неподвижно в круговороте красноватой пыли.
– Открой багажник, – сказал Тим.
Кинделл затих, но при звуке голоса Тима встрепенулся. Багажник открылся. Он лежал, свернувшись между запасной и пустой канистрами из-под бензина.
Кинделл, который не мог починить проводку, но мог изнасиловать и убить. Кинделл, кто видел Джинни последним, кто был рядом с ней, когда погас свет в ее глазах. Кинделл, полное ничтожество.
– Оставьте меня в покое. Пожалуйста, оставьте меня в покое.
Баурик вышел из машины и встал позади Тима, скрестив руки на груди.
Тим схватился за веревку, связывавшую запястья и лодыжки Кинделла, и вытащил его из машины. Кинделл закричал, когда его плечи чуть не вывернулись из суставов, потом еще раз, когда ударился об землю. Он пытался посмотреть на них через плечо; липкая кожа на его лице дрожала, на щеке был синяк, а одна ноздря была забита грязью.
Он секунду лежал, упираясь лбом в землю. Слюна свисала с его нижней губы. Он задыхался и рычал, как животное, загнанное в угол.
– Не трогайте меня. Не смейте.
Тим вытащил из заднего кармана нож и присел на корточки. Кинделл издал вопль и попытался отползти в сторону, но Тим пригвоздил его к земле, приставив ему нож между лопатками.
Он разрезал веревки, поднялся и отошел. Кинделл продолжал плакать в грязи.
– Убирайся отсюда, – произнес Тим, хотя знал, что Кинделл его не слышит.
Он пнул его ногой, и Кинделл поднял на него глаза. Страх постепенно уходил с его лица.
Тим внятно произнес:
– Проваливай отсюда.
Кинделл поднялся на ноги и стоял, потирая запястья.
– Спасибо. Спасибо. Я обязан вам жизнью.
Он, спотыкаясь, подошел к Тиму и протянул к нему руки в порыве благодарности:
– Мне жаль, что я убил вашу дочь.
Тим слегка качнулся, чтобы удержать равновесие.
Потом сильно ударил его в лицо; костяшки пальцев стукнули по зубам Кинделла. Кинделл завопил и упал. Он лежал, задыхаясь, у него текла кровь, его глаза расширились, а взгляд стал безумным. Его передний зуб свисал с десны на кровавой нити.
– Убирайся отсюда на хрен!
Кинделл поднялся на ноги и немного покачался, уставившись на Тима пустым взглядом.
– Убирайся на хрен!
Тим сделал шаг вперед; Кинделл повернулся и понесся прочь. Тим смотрел ему вслед.
Баурик стоял и смотрел на него; его лицо было бесстрастным.
– Этот парень убил твою дочь?
– Да.
– Если бы ты убил его, тебе бы стало легче?
– Я не знаю.
Баурик воздел к Небу руки – иронический жест мученика, – затем просунул руки в карманы, и они с Тимом стояли друг против друга.
Наконец раздался звук приближающихся полицейских сирен, и далеко внизу на шоссе Тим увидел мерцание огней. Полиция стекалась отовсюду.
Баурик подошел и забрался на пассажирское сиденье «Линкольна». Он терпеливо ждал. Тим взглянул на распростертые в грязи тела, на памятник.
Он сел за руль и развернулся, разбрасывая по плато пыль и гравий. Фары «Линкольна» скользнули мимо валуна у основания памятника. Цитата, вырезанная на его гладкой стороне, теперь была закончена:
«И листья дерева были во исцеление народов.
Откровение 22:2»
Тим был благодарен за то, что Мастерсоны выбрали «Линкольн», он не справился бы со сцеплением и газом с одной здоровой ногой. Он выбрался на шоссе задолго до того, как полиция подъехала к Моньюмент-Хилл. Золотой край солнца появился над горизонтом, пробиваясь сквозь облако смога.
Баурик держал на коленях кольт Митчелла. Тим взял его и сунул в кобуру. Он совершил ошибку, посмотрев на свое отражение, после чего избегал заглядывать в зеркало заднего вида.
Борясь с болью и странной легкостью в голове, он держал обе руки на руле и не сводил глаз с дороги.
Наконец он свернул к обочине и припарковался. Вытащил из кармана оставшиеся деньги – четыре сотни – и отдал их Баурику.
Баурик сунул наличные в карман:
– Спасибо.
– Я не твой ангел-хранитель. Я не твой большой брат. Я не буду крестным отцом твоего ребенка. Мне нет никакого дела до твоих проблем и дел. Но если когда-нибудь ты попадешь в беду – я имею в виду, в настоящую беду, – ты меня найдешь. Ты больше не оступишься. После всего этого.
Он вышел и захромал через площадь к федеральному зданию, притягивая изумленные взгляды малочисленных прохожих. Его рубашка промокла от крови и пота. Баурик сделал несколько шагов за ним, засунув руки в карманы, затем ускорил шаг и пошел рядом с Тимом.
Они миновали выложенную плиткой стену и вошли в федеральное здание. Охранник у входа опустил чашку с кофе, его лицо онемело.
– Мистер Рэкли, вы…
Они прошли мимо него. В холле ругались Томас и Фрид, последний ногтем большого пальца соскабливал пятно со своего итальянского галстука. Они уставились на Тима, округлив глаза. Тим схватил Баурика за руку:
– Это Террилл Баурик. Я сорвал его прикрытие. Помогите ему.
Они пораженно молчали.
Кровь протекла Тиму в ботинок и звучно хлюпала, когда он шел. Он оставил кровавые отпечатки на плитке второго этажа – аккуратный ряд следов правой ноги.
Секретарша распласталась по стене, прижимая к груди стопку бумаг.
Тим вынул из кобуры кольт и сбросил магазин. Куртку он оставил в лифте, чтобы продемонстрировать пустую кобуру.
Когда Тим прошел через двери в офисы, головы исполнителей поднялись. Судя по запаху кофе и пота, они работали вторую смену. Лицо Мейбека побледнело; Денли застыл на полусогнутых над своим столом; Миллер таращился на Тима поверх перегородки.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Обвинение в убийстве - Грегг Гервиц», после закрытия браузера.
