к более решительным действиям. Раз уж пошла такая крупная игра, можно и рискнуть.
…Брюс размышлял совсем о других вещах. Его больше всего волновало, каким образом ценный Источник оказался в руках Захарьиных. Точнее, кто ошибся при распределении артефактов. Источник с двумя Стихиями — это ценнейший ресурс Мстиславских, и за такую оплошность можно лишиться не только места при дворе, но и головы. Небесные Камни, попавшие в сокровищницу Мстиславских, проходят по линии казначейства, а значит, за них отвечает главный императорский казначей — боярин Кольцов. Глеб Алексеевич одно время начинал карьеру в Магической Коллегии на должности младшего оператора, активировал Источники, потом был приближен ко двору, получил должность в магическом отделе казначейства. Силу артефактов он хорошо представлял, и как выявлять главную Стихию в мёртвом камне, знал не понаслышке. Чтобы Кольцов ошибся, это что должно произойти? На старческий маразм не похоже — Глебу даже пятидесяти ещё нет. Ошибка подчинённых? Да, такое может произойти, если не контролировать процесс отбора нужного Камня. Или же он действовал с разрешения Мстиславских. А не слишком ли жирная вира за мелкую операцию спецслужб? Главным действующим лицом был Андрей Мамонов, но никак не Захарьины, и кому, как не ему, собирать сливки.
Мальчишка снова преподнёс сюрприз. Неужели антимагия способна наравне конкурировать с традиционной магией и давать результат с помощью иных, неизведанных ещё механизмов? По-хорошему, княжича надо изучать под микроскопом, да кто же даст высокородного по рождению запереть в лаборатории? Придётся изыскивать иные способы завлечь его, хотя бы в качестве вольного слушателя Академии, а то все свои таланты изведёт на изготовление железок, называемых экзоскелетами, бронекостюмами, ППД, ТПД и тэ дэ…
Брюс усмехнулся только что придуманной шутке. Интересно, ведёт ли молодой Мамонов записи, как ему посоветовал главный чародей? А если серьёзно, нужно разговаривать с императором и князем Георгием Яковлевичем насчёт будущего Андрея. Только так, единым фронтом можно добиться хоть каких-то успехов в изучении антимагии.
Глава
Глава 7
1
— Господин Мамонов, ну сколько можно бегать? — с укоризной произнесла Арабелла, разглядывая нашу компанию, взятую под прицелы пулемётных стволов. Выглядела она донельзя уставшей, на лице многочисленные царапины, как будто ей пришлось продираться через густой кустарник, одежда тоже несла на себе следы долгого путешествия, на левом колене штанина обожжена, волосы похожи на разворошенный муравейник. — Несерьёзно для человека вашего ранга. Я ведь хотела с вами вопрос цивилизованно решить.
— С трудом верится, — пристально вглядываюсь в неугомонную даму. — Если бы такое желание присутствовало, то придержали бы ваших псов, и мой человек остался жив.
— Нелепая и трагическая случайность, — сухо обронила она.
— Да-да, сам упал на нож. И так семь раз…
— Что?
— Теперь как с нами поступите? — спрашиваю сквозь зубы и шевелю руками, чтобы не затекли от проклятых стяжек. Но получается плохо. В этот раз затянули так, что кожу продавило. — Вы, мисс Стингрей, сами пошли на обострение, и теперь пытаетесь с позиции силы диктовать условие? Со мной это не пройдёт.
— Не надо было сопротивляться, — пожала плечами Арабелла, — и всё закончилось бы хорошо. Мы уже в двух шагах от «Уайт Маунтин», где есть связь, медицина, душ и мягкая постель. Зачем было геройствовать?
Да, к сожалению, нам опять не повезло. Когда мы на лодке вышли к Шактулику, откуда до фактории «Фишер-Дом» оставался дневной пеший переход, отпустили ловцов, предварительно разоружив их до нитки, оставив им лишь одну винтовку и немного патронов. Лично я не хотел вешать на шею отряда лесных бандитов. Пусть валят на все четыре стороны. Правда, Куан проследил за ними, пока не убедился, что те не собираются нам мстить. После этого со спокойным сердцем рванули на юго-запад, где находилась нужная нам фактория. Я помнил слова отца, что там очень много русских, в том числе и управляющий, хорошо знавший моего отца. Надежда на благополучный исход путешествия не просто забрезжила на горизонте, она осветила меня ярким солнцем.
Когда на нас с неба свалился отряд Шершня, до реки Шактулик мы не дошли буквально несколько километров. Всё-таки трудно соперничать с технологически превосходящим нас противником. Радары, встроенные в ППД, тепловизоры, разнообразные магические приспособления, способные облегчить действия пилота — всё сыграло против нас.
Своеобразный свист движков и идущего на перехват экзо-пилота мы заметили поздно. Он выскочил из-за пологого холма на бреющем и первой целью для него стал Вискарь, идущий в авангарде отряда. Боец начал садить из автоматической винтовки по противнику, грамотно целясь в тактический шлем. Только так можно было причинить хоть какой-то вред закованному в броню врагу. Мой охранник понимал, что уже фактически мёртв, если не уйдёт с траектории нескольких сот килограммов железа. Но пилот дрогнул и отвернул в сторону, когда по плечу и шлему дважды стукнуло. А вот второго противника Вискарь не заметил. Тот на сумасшедшей скорости вылетел из-за кустов и росчерком пулемётной очереди прошёлся по бойцу.
Моё ядро вскипело от мгновенной ярости и горячими волнами залило все энергетические каналы. Я бросился к Вискарю, возле которого приземлился тот пилот, что убил его. Никаких душевных метаний я не испытывал, а просто вбил кулак в пустое пространство между собой и ним, формируя упругую и тяжёлую воздушную массу в виде жутких серо-белесых завихрений. Выплеснувший силовой потенциал визуализировал ментальный конструкт. И против него у экзо-пилота не было шансов. Но это точно не Шершень. У того на левом плечевом щитке красовалась морда гризли, вроде метки командира. Я бы заметил.
Врага снесло с ног, «кулак ярости» врезал по броневым пластинам, осыпая с них краску и вминая внутрь. Будь у меня «скелет», я без колебаний вступил бы в бой со всей четвёркой американских пилотов, но как только убийца Вискаря пропахал землю спиной, оставляя глубокую рытвину, возле меня вскипели пулемётные очереди. Одна, вторая.
— Нет, княжич! — крикнул Куан и прикрыл меня, одновременно с этим вскидывая руки вверх. — Не делай глупостей!
— Убью! — кажется, впервые я чувствовал, что значит «глаза налились кровью». Я смотрел на мир через красную пелену какое-то мгновение, но потом наваждение схлынуло.
Пилоты близко к нам не подходили, но держали на прицеле с настороженностью. Я лихорадочно думал. Вдвоём с Куаном делаем прыжок им за спину, ломаем мента-формами и обезоруживаем третьего. Почувствовав моё возбуждение, наставник тихо, но твёрдо сказал:
— Нет.
Из леска вышли Арабелла, Дик и Энди с грязной, побуревшей от
