осознание пришло только сейчас?
Не удержавшись, парень остановился в нескольких шагах от КиК, смотря прямо на судейский стол. Сашу пока не объявили, да Диме было и все равно. Он вытянул руки вверх и шумно, с тактом, с расстановкой, похлопал судьям. Смотря прямо на них. Лицо было полно ненависти, он сжимал губы, а в глазах не было ничего. Тамара Львовна оттаскивала его практически за шкирку, но Дима успел хлопнуть в последний раз и показать два больших пальца вверх.
— Отцепись, — снова стряхнул руку матери парень.
— Ты совсем не понимаешь, что творишь?! — зашипела на него Тамара Львовна.
— Понимаю, — пожал плечами Дима, горько усмехаясь, — а они, кажется, нет.
* * *
— Александр Сурков, Россия!
Саша не слышал, как Дима «аплодировал» судьям. Видел только реакцию на баллы, которые его, видимо, не совсем устроили. А потом уже не смотрел, раскатывался. Баллов Тимура он не знал, но Дима второй. И вообще, как-то Саша слишком много думает, когда пора бы уже делать.
Даша сидела сама не своя. Белая, как простыня. Она, в отличие от спортсмена на льду, действия Димы прекрасно видела. И понимала — он зол. Зол так, как никогда не злился. Даже когда проиграл Олимпиаду, реакция была не напоказ. Он расстроился, это было видно, но не так, чтобы показывать судьям большие пальцы вверх.
Саша остановился на месте, с которого должен был начать программу. Размял шею. В общем, приготовился. Особого настроя на победу не было, у него больше был настрой не угробить себе спину и докатать эту программу в добром здравии.
За его прокатом наблюдала Анна Павловна. Двое других тренеров сейчас разбирались с распухшей ногой Тимура, которая явно не предвещала ничего хорошего. Закончить свой прокат так же Саша не хотел, поэтому пообещал себе действовать аккуратно.
Денис Русланович, отправленный посередине проката Димы к Суркову, на самом деле отправился в место, куда его тянуло собственное сердце. Он не мог по-другому. Понимал, что нельзя оставлять Сашу, но пропавшая Катя не давала покоя. Словив такси и запрыгнув в него практически на ходу, Ушаков назвал адрес отеля, в котором жил он и его команда. Если Катя там прямо сейчас, то она одна. Если она не там… Черт знает, куда кидаться. На телефон она не отвечала, на арене её тоже точно не было.
В этот момент Денис понял, где проходит грань влюбленного мальчишки и ведущего тренера страны.
Анна Павловна навалилась на бортик в ожидании первого каскада Саши. Парень уверенно шёл на него, выполняя заход на четверной флип.
Четверной флип.
Тройной тулуп.
На панели судейского стола сразу же загорелся зеленый цвет. Анна Павловна точное количество баллов за каскад не увидела, но зеленый очень даже отчетливо. Каскад думали дополнительно перенести в бонусную зону, но только к Кубку России. На который Саша, естественно, не поехал из-за своей несчастной спины. Их трио на Чемпионате Европы было вообще странным. Из отобранных по Чемпионату России тут был только Тимур. Артём снялся из-за болезни, его заменили Сашей по решению тренерского совета. Почему вместо Петра Емельянова поехал Дима половина страны не знала до сих пор.
Денис подгонял таксиста как мог. Возможность аварии его сейчас совершенно не волновала. На таких скоростях они были уже в окрестностях отеля, хотя прошло буквально пару минут. В обычных условиях ехать пришлось бы не менее десяти минут.
Тройной аксель.
Практически сразу же, сделанный очень легко. Саше аплодировали скромно, боясь спугнуть атмосферу спокойствия и зимней вьюги. Все-таки, об этом была его короткая программа.
Столько всего произошло с момента, когда Сурков показал эту программу впервые, на контрольных прокатов. И как он сам изменился, внутренне.
Перед последним прыжком, четверным лутцем, у Саши было вращение и дорожка. Время, чтобы отдышаться, прийти в себя и найти силы на чистое исполнение программы. Тем временем Ушаков уже выпрыгивал из такси, водитель которого чуть ли не поседел от многочисленных попыток не врезаться в столбы и другие машины. А Тимур сдерживался, чтобы не орать и отпускать шутки.
— Ты как? — Роман наклонился к лицу Тимура, до этого оценивая только то, что делает с ногой врач сборной.
— Отстань, — тренеру так говорить было нельзя, но Панкратов не особо себя контролировал в данный момент. Сейчас ему было все равно даже на то, сколько баллов наберет Саша и какое у него будет промежуточное место.
Роман принял ответ, оценивающим взглядом скользя по его конечности.
— Мы снимаемся.
— Нет, — а это Тимур разобрал, предпочитая участвовать в этом обсуждении, — Я откатаю.
— Ты ногу в конёк не засунешь, — наклонился к парню Роман, — Серьезно с тобой будет говорить Денис Русланович. А тебе я скажу только то, что мы снимаемся, и тебя даже никто слушать не будет. Я тебе ещё в самом начале сказал, что у тебя шансы перестать ходить больше, чем заново научиться.
Тимур ничего не ответил, но четко решил. Ногу в конёк он запихает, а от своего решения не отступит ни на шаг.
Четверной лутц.
Чистейший прокат выдал Александр Сурков, оставаясь при этом очень сосредоточенным. Он доделал каждое вращение и не собирался радоваться раньше времени.
Дверь номера отворилась. Денис застыл в проходе, видя, как Катя стоит напротив открытого окна. Первая же мысль была самой плохой, которая только могла прийти Денису на ум. Мужчина сорвался вперёд, резко обнимая Катю и делая ненавязчивый шаг от окна. Боялся, что она наоборот, рефлекторно сделает шаг вперёд.
— Хватит! Убери от меня руки, не трогай меня!
— Прекрати визжать. Замолчи.
Катя сделала попытку вырваться. Девушка сразу же поняла, что это за руки. Ещё раньше она почувствовала хорошо знакомый запах.
— Не нужно меня трогать, пожалуйста! — это было больше похоже на отчаяние, Катя практически кричала в надежде, что кто-то да придёт на крик. Увы, к сожалению, или к счастью, этаж был абсолютно пуст.
Денис только крепче прижал её к себе, одной рукой, а второй закрыл окно. От греха подальше.
— Мне душно, — Катя сразу воспротивилась, попытавшись потянуться к окну, но её рука была тут же прижата к телу, — Денис. Пожалуйста.
— Ты туда выпрыгивать не будешь? — пробормотал он в макушку девушке.
— Что за бред? — Катя тяжело вздохнула, — Конечно же нет.
Окно снова открылось, но хватка не ослабла. А на арене открылась калитка, выпускающая Александра Суркова со льда. Он улыбался и был доволен, тяжело дышал и даже не держался за спину. Анна Павловна обняла своего воспитанника, поглаживая по лопаткам.
— Молодец, молодчинка, — женщина оставила поцелуй на щеке спортсмена, — пойдем смотреть
